Современная всемирная литература

Продолжение. Начало в №№111-112

​

41 год. Появляется 4-й том "Энциклопедии", который содержит многочисленные сведения о ремеслах и производствах. Чтобы понять, какие труды пришлось преодолеть составителям "Энциклопедии", нужно учесть, что тогда о технике практически ничего не было написано. Дидро, и особенно д'Аламеру приходилось самим посещать мастерские и на месте знакомиться с технологией. Не существовало и терминологии. Попытки привлечь к написанию специалистов гордо провалились. Большие мастера виноделия, изготовления пороха и т. д. оказалось и двух слов связать не могут о своем ремесле.

​

Кстати, с теми же проблемами сталкиваются составители энциклопедий и в наше время. Сегодняшние энциклопедии это набор специальных сведений, в которых только специалисты и могут что-либо понять. Толково же разъяснить свои идеи человеку с улицы они просто не в состоянии. Нужен был такой болтун как Дидро и такой проницательный ум как тот же Дидро, чтобы разговорить специалистов и по обрывкам сведений, по деталям уловить суть вопроса и ясно изложить его. Впрочем энциклопедисты не ограничиваясь разговорами сами наблюдали эти процессы, не понятно каким образом сумев преодолеть настороженность ремесленников, передававших секреты мастерства от деду к внуку через сына и отца, и свято берегших их от посторонних.

 

Дидро примиряется с отцом и перезаключает контракт с издателями. Только не нужно думать, что у этих барыг проснулась совесть. Издатель, как и любой успешный бизнесмен, и даже в ухудшенном варианте —это по сути своей животное, что сейчас, что тогда. Но материальный успех "Энциклопедии", как мух на мед привлекал к этому делу, желающих погреть на нем руки, так что чтобы конкуренты не увели философа прямо из конюшни, пришлось несколько раскошелится.

 

Декарт публикует "Размышление о методе", где впервые высказывает принцип, несколько позднее (в 1644) сформулированном, как cogito ergo sum.

 

Гегель уже три года преподаватель гимназии в Нюрнберге. Его профессорские похождения в Йене забыты, он уважаемый член общества. А какой же уважаемый член общества может быть холостым? И Гегель женится в 41 год. По-философски. Жена не красавица, но и не уродина, приносит ему приличное приданое, но не богатство, молодости у нее как не бывало, но пожилой ее никак не назовешь

 

42 года. Кант получает оплачиваемую должность: место университетского библиотекаря, на каковом он занят не столько делами библиотеки, сколько безудержным чтением книг по всем возможным тематикам.

 

Неугомонный Дидро заводит новую любовную связь. На этот раз с аристократической дамой маркизой Софи Воланж (Volland). Связь продлилась 26 лет, и хотя любовники постоянно встречались, между ними завязалась обширная переписка. Она стала одним из самых замечательных произведений Дидро. Светская болтовня о пустяках и всякие сплетни не меньше занимали любовников, чем обсуждение философских и научных идей, которые Дидро не только обкатывал в этой переписке, но и высказывал их напрямую, не боясь ни оскорбить чувства верующих и ученых (а профессора Сорбонны были тогда не менее обидчивы, чем верующие —ведь неук Дидро задевал этих надутых степенями "специалистов" по всем направлениям), ни королевской цензуры.

 

Платон основывает свою Академию. Здесь он преподает свою философию. Как и когда он ее выработал, остается неизвестным. Метод обучения он позаимствовал у Сократа. Он совмещал лекции и семинарские занятия в одном прогулочном режиме. Развел в своей Академии сад, а скорее, привел его в порядок, ибо для Академии ему была выделена роща близ Афин и там он прогуливал своими занятия вместе со своими учениками. Он им рассказывал, они задавали ему вопросы. Из этих вопросов и ответов, как полагают, и родились его знаменитые диалоги.

 

Платон выдвинул учение об идеях: краеугольный камень всей западной, а значит и мировой философии.

 

Хотя Гроция в Париже и приняли с распростертыми объятиями, но карьеры в чужой стране он не сделал. К счастью для человечества. Ибо у него появилась масса свободного времени, и он отдался научным занятиям. В результате появилась книга "De Jure Belli Ac Pacis" ("О законе войны и мира"). Сколько замечательных мыслителей (Макиавелли, Бэкон, вот Гроций) породило крушение карьеры.

 

Эта книга считается такой же классикой в области международного права, как "Капитал" в политэкономии. Гроций рассуждает, как сделать так, чтобы избежать войн. Он предлагает государствам заключать договора не на основе сложившихся обстоятельств, а исходя из принципов естественного права. Все это хорошо и умно, но все это похоже скорее на пожелание, чем на исследование общественных законов, таких же непреложных, как и физические, если такие общественные законы существуют.

 

Гегель выпустил первую и вторую часть главного своего труда "Наука логики". Когда несколько позднее французский философ Конт попросил его кратко изложить свою философскую систему на французском языке, Гегель ответил: "Это невозможно сделать кратко и невозможно на французском". Я пытался читать эту "Науку" и также многочисленные комментарии к ней, и могу сказать, что на русском это тоже невозможно, а, возможно, невозможно и на немецком.

 

43 года. Издание "Энциклопедии" получает роскошное здание со спальней и прекрасным обеденным столом. Мадам д'Эпинье организовывает свой салон, где и встречаются энциклопедисты, фактически превратив светское мероприятие в редакционные совещания с выпивкой, закуской и обществом приятных дам. Ведет совещания близкий друг Дидро барон Мельхиор Гримм.

 

Не все скоту масленица. Макиавелли отстраняют от власти сроком на один год и отправляют в ссылку. Причина? Просто превратности судьбы. К власти во Флоренции возвращаются свергнутые Медичи и зачищают всех, кто служил прежнему режиму: полностью согласуясь с советами, которые Макиавелли дает властителям в своем "Государе".

 

Мамардашвили на Круглом столе по теме "Наука, этика, гуманизм" выступает с нашумевшим тогда докладом "Наука и ценности —бесконечное и конечное".

 

Спиноза завершает главный труд своей жизни —трактат "Этика".

 

44 года. Дидро продолжает расширять круг своих знакомых и поле своей деятельности. Теперь его влечет театр. Он пишет пьесу "Натуральный (т. е. незаконный) сын". Пьеса вызвала недоумение у актеров: героями драмы ставятся не короли и нобили, а мещане с их проблемами. Пьеса тем не менее имела успех. Сама. впрочем, пьеса, по мнению современных исследователей скучная и назидательная до приторности. Но по поводу своих распрей с Дорвалем, главным постановщиком пьесы, Дидро пишет великолепный диалог "Парадокс об артисте".

 

Плюха на Дидро прилетает с самой неожиданной стороны. К стану мракобесов и ретроградов неожиданно присоединился голос поборника вольностей и прав, который в том случае был совсем не прав. Руссо изобидившись, что статью о его родной Женеве дали написать другому, выступил с публичной критикой "Энциклопедии", заявив, что без религии нет нравственности. В Женеве тогда был под запретом театр, а автор статьи о Женеве выразил по этому поводу сожаление. Руссо же обозвал энциклопедистов бешеными собаками и заявил, что театры лишь развращают нравы. В оправдание Руссо можно только сказать, что хотя его выступление и было продиктовано личной обидой, но он в действительности был яростным противником театра как такового.

 

Для Макиавелли проходит год в ссылке. Он окреп, набрался сил, написал интересную пьесу, позднее названную "Мандрагора". Его возвращают во Флоренцию... и помещают в тюрьму за заговор против Медичи. Нужно отдать должное: пытки и заключение не сломили философа. Он так не сознался в том, чего не делал. По просьбе папы его амнистируют, но к госслужбе уже не допускают. Живи и радуйся жизни. Его радость выразилась в том, что он начал писать записки об управлении государством, вошедшие в историю под названием "Государь".

 

Спинозу в Амстердаме навещает Лейбниц, хотя потом он и всячески открещивался от этого свидания. Лейбниц, угодливый и аккуратный в действиях и высказываниях придворный ганноверской курстфюрши Софи, и независимый философ, совершенно отвязанный фрилансер Спиноза —трудно найти две столь противоположные по характеру фигуры.

 

И все симпатии на стороне Спинозы. Хотя бы потому, что его слова и дела, философия и образ жизни не расходились друг с другом. Он считал, что все в мире предопределено, и потому не стоит лезть ни в политику, ни активничать в быту. И не лез, и не активничал. Он считал, что если в действиях человек не свободен, то мысли —это царство полной свободы, и полностью отдавал себя мысли, ни перед кем не кланяясь и никому в угоду не поступаясь выношенными им идеями

 

45 лет. Спиноза работает над "Политическим трактатом". ""Слава "Этики" Спинозы до краев переполнила чашу терпения голландского бомонда. Настолько, что автор решил не публиковать своего детища, хотя его читали в списках уже многие, а слышали в маленькой стране практически все образованные люди. Особенно ополчились на него религиозники всех мастей и верований.

 

Спиноза считал, что все одинаково заранее предопределено, и не нужно барахтаться и противиться судьбе. Заметим, что хотя Спиноза и придерживался этой позиции в жизни, но далеко не последовательно. Когда его изгнали из Амстердама, он подал в суд протест: он свободный гражданин Соединенных провинций и на каком основании его изгоняют из города, если его изгнали из еврейской общины? И он деятельно добивается, что суд восстанавливает его в правах, и Спиноза возвращается в Амстердам.

 

В этом же году Спиноза умирает от туберкулеза, спровоцированного его профессией шлифовщика линз. На руках у него остаются трое малых детей, три незавершенных трактата: еврейская грамматика, "Политический трактат" и "Трактат об улучшении интеллекта".

 

Фихте выступает в Берлине с публичными речами, которые в следующем году были отпечатаны в знаменитой брошюре "Обращение к германской нации". В этих речах он нападает на всех: на немецкие правительства, на немецких дворах и третье сословие, а по совокупности достается и немецкому народу. Всех он клеймит позором за апатию, мелочность интересов —ну словом настоящий германофоб по современной терминологии.

 

А за что же он выступает? За чистоту немецкого языка —лозунг отнюдь не филологический, а политический, ибо тогда то, что называется немецким языком, процветало исключительно в литературе. В обиходе же, и даже в официальных документах, каждая провинция говорила по-своему. Выступает он и против заискивания перед чужими странами. и прежде всего перед французами. Он призывает к созданию единого немецкого государства, и чтобы торговое сословие играло в нем ведущую роль, и чтобы изгнать из Германии всех ненемцев и вообще отгородиться от мира и Европы китайской стеной.

 

Речь реакционная, но нельзя не обратить внимание на безрассудное мужество философа. Германия тогда в лице Пруссии, самого крупного немецкого государства, потерпела поражение от французами и Берлин был оккупирован французами. То есть по существу Фихте призывал к борьбе с оккупантами. Такое выступление вполне могло стоит философу отделение головы от плеч, если бы не какое-то странное презрение Наполеона к философам, как к крикливым, но безобидным пустобрехам

 

46 лет. Кант наконец-то достигает своей заветной цели и пика академической карьеры. Ему предлагают на выбор 2 места, а вскоре подоспевает и третье. И все по его любимой и желанной специальности: профессора философии. Третье было в родном городе, а два других в Эрлангене и Йене, где кроме места было образованное общество, которое с нетерпением ждало заполучить в свои ряды забавника и приколиста (увы! в этот век просвещения философ именно должен быть развлекать во Франции дам, а в Германии ученое общество). Оба этих места давали оклад в 3 раза больший, чем на то мог расщедриться родной университет. Кант не колеблясь выбрал Йену, пошел на почтовую станцию, тут же заказал место в карете, но... так и не выехал за пределы Кенигсберга.

 

С этого момента Кант не ищет никакого признания, никаких новых мест, а читает себе спокойно вольфианскую философии и живет вместе со слугой, ежедневно в одно и то же время совершая прогулки по одному и тому же неизменному маршруту. Представляю, как трудно пришлось бы Канту в современном университете, где от профессора требуют ежегодно десятки публикаций и обязательно в иностранных журналах.

 

От Дидро отшатывается д'Аламбер. Кабинетный ученый, он не выдержал шквала критики со стороны всякой мрази, критики огульной, прямо клеветнической, злобной. "Энциклопедию" приговаривает к сожжению Парижский парламент, папа налагает вносит ее в список запрещенных книг, а у издателей отнимают привилегию (право на издание). Вольтер предлагает перенести издание "Энциклопедии" в Женеву. Такие же предложения поступают из Петербурга и Берлина, но Дидро упирается: в Париже или нигде.

 

Эти годы были самыми плодотворными для Гегеля. Но если присмотреться к его не философской биографии, а жизненной, то он представляется сплошными метаниями и хлопотами в поисках хлеба насущного, то есть кафедры философии. После того как его погнали из Йены за разврат, хотя и без пьянки и дебоша, ни один университет не берет его к себе, и он вынужден довольствоваться то местом редактора провинциальной газеты, то учителя гимназии (очевидно, его слава развратника была недостаточно велика, чтобы поручить ему воспитание совсем еще юного поколения).

 

И только в 46 лет он наконец получает предложения занять кафедру философии. Сразу три —из Мюнхена, Берлина и Гейдельберга. Гегель выбирает Гейдельберг.

 

А тем временем выходит второй том (третья часть) "Науки логики".

 

47 лет. Макиавелли публикует своего "Государя". Публикация состояла не в выходе из печати, а в читке своего произведения в садах Руччелли , где под тихий лепет фонтанных и арфовых струн собирались флорентийские интеллектуалы и выпивоном и поеданием фруктов и десертов (но все это в умеренных количествах) вели умные беседы о том, о сем. Звон этих бесед стоял по всей Италии, и что там говорилось доходило до образованного класса скорее, чем любая печатная продукция.

 

"Государь" вызвал одобрение за стиль и изящество мысли... и только. Дурная слава пошла о нем значительно позже. До сих пор многие порицают автора за цинизм. Хотя Макиавелли высказал только то, что все знали и суммировал те принципы, которые все исповедовали. Он выступил в роли мальчика, который осмелился сказать, что король голый, и все набросились на мальчика, вместо того чтобы обратить внимание на короля и его окружение. И все же Макиавелли со своей прагматической беспринципностью навряд ли может считаться большим политическим мыслителем. Изложенные им принципы хороши для политиков мелкого пошиба, хотя бы и на крупных постах. Для людей титанического склада они смешны. Черчилля или Сталина он мог бы чему научить, Ленина или Ганди —нет.

 

Примерно в эти же годы, то есть на жизненном пути дойдя до половины, заблудился в философском бору Боэций. И чтобы не сгинуть там окончательно, он как утопающий за соломинку схватился за путеводную нить Аристотеля и Платона и стал переводить их работы на латинский язык, ибо греческий в те годы уже стал подзабываться. А попутно, что не понятно стал кропать комментарии и для себя и для других.

 

48 лет. 1273 Фома Аквинский неожиданно прекращает свою работу над главным трудом своей жизни "Сумма теологии" (что нужно бы правильнее перевести как "высшая теология"). Причины этого шага непонятны. По легендам, Фома вдруг понял, что вера не нуждается в логическом оправдании и защите. Истинная вера она в сердце и она молчалива. То есть в какой-то мере отрекся от своей деятельности.

 

Гегель покидает Гейдельберг и до конца жизни устаканивается в качестве профессора Берлинского университета.

 

Любопытно, что еще в Гейдельберге зашел спор между тамошним королем и ихним парламентом о конституции. Соль спора состояла в том, что как раз король предлагал ввести достаточно прогрессивную для тех времен конституцию, в то время как бюргеры упирались и требовали, чтобы все оставалось по-старому.

 

Гегель внимательно следил за этим спором —он вообще был склонен интересоваться политикой — и уже в Берлине дал ряд статей с разбором позиции сторон. Пикантность гегелевских статей состоит в том, что писал он для газеты, то есть для широкой публики. И оказалось, что Гегель вполне может оставить свои философские ужимки и выражаться, когда надо, простым, убедительным и всем доступным языком

 

49 лет. Где-то в это время Дидро начинает работать над памфлетом против своих идеологических врагов, выставляя их в самом неприглядном свете. Рупором ретроградов должен был стать молодой человек, приживала и аморалист, с которым он идентифицировал племянника известного тогда композитора Рамо. Племяннику противостоит человек передовых взглядов, философ, в образе которого Дидро идеализировал себя любимого.

 

Но поскольку Дидро сам обладал многими чертами своего антагониста, получился этакий разговор с самим собой, и многие доводы философа не без успеха парирует племянник Рамо. Этот замечательный диалог философ так и не закончил, очевидно, потому что изобличая паразитическую мораль общества потребления. он бьет по яйцам и себя. Действительно, как справедливо заметил племянник все не могут быть философа и находит счастье исключительно в созерцании. Жизнь она ведь требует своего.

 

Фома Аквинский умирает. Хотя и не собирался. Он готовился себя к новой жизни: молчанию и послушанию.

 

После короткой побывки на родине, где его защищал статус представителя Франции, Гроций снова оказывается за границей.

 

Маркс на конгрессе Интернационала громит своего главного оппонента Бакунина. Политическая борьба так захватывает его, что у него не остается даже времени смотаться в Гамбург, где тиражом в 1000 экз публикуется первый том главного труда его жизни —пресловутый "Капитал".

 

50 лет. Макиавелли как прорвало: он пишет стихи, сочиняет новеллы, серьезные. и вместе с тем незаумные трактаты ("Рассуждения о первой декаде Тита Ливия). С большим успехом на сцене Флоренции идет его пьеса "Мандрагора." Публика аплодировала истории о "самом доверчивом и глупом муже Флоренции", которого жена, красивая, умная и благонравная, обманутая лукавым и сребролюбивым монахом, наградила рогами с его же собственного благословения и к величайшему удовольствию одного безумно влюбленного, правда, и к ее удовольствию тоже. "И то, чего муж мой пожелал на одну ночь, —заявит молодая женщина, понявшая наконец, чего она хочет, —пусть получит до конца своих дней". Нельзя однако не обратить внимание на цинизм автора. Благодаря казуистике зло в его пьесе превращается в добро, верность и благородство оказываются глупостью, все довольны, все смеются. Жизнь хороша и без морали.

 

Мамардашвили приглашают в Тбилиси, в Институт философии

 

51 год. Два тома "Энциклопедии", чтобы избежать пресса цензуры выходят в искалеченном виде. Все же нужно отметить, что у Дидро было много поклонников, причем даже в самых высших сферах. Так, Мальзербу, тогда инспектору по книжной торговли было поручено провести у Дидро обыск и конфисковать все бумаги. Тогда он заранее предупредил Дидро и посоветовал ему припрятать поскорее все его бумаги. "Да куда же я их дену", —в отчаянии воскликнул Дидро. "Как куда? Ко мне домой. У меня их точно никто искать не будет".

 

Свершилась ирония судьбы: Гроций, голландец, становится послом Швеции в Париже. Что называется, с легким паром.

 

Мамардашвили начинает читать в Тбилисском университете ряд спецкурсов: "Картезианские размышления" по философии Декарта и "Кантианские вариации" по философии Канта. Советским русским философам такое и не снилось. Вот тебе курс марксистко-ленинской философии, вот тебе курс истории философии, обязательно с марксистско-ленинских позиций, которые должны были читаться по строго установленной программе. Максимум вольностей для русского советского философа, это где-нибудь вставить во время лекции шпильку собственного производства. Да и то нужно смотреть, чтобы не донесли и не проработали за отклонение от учебного плана.

 

Грузинам и литовцам вольностей было отмерено побольше. И Мамардашвили этим сумел полностью воспользоваться. Его подход был весьма необычен для отечественной традиции. Он рассматривал Декарта и Канта не через призму предшественников и последователей, как звено в философской цепи, конец которой упирался в "Курс марксистко-ленинской философии", а как самоценные фигуры, которые интересны именно здесь и сейчас. Как будто Кант и Декарт наши современники.

 

52 года. Дидро, прославившись по всей Европе, да и Америку прихватив в придачу, так и не нажил денег, и в отчаянии решился на неслыханный шаг: продать свою богатую библиотеку. Покупатель и весьма щедрый, нашелся весьма скоро. Библиотека была куплена, оставлена своему прежнему владельцу, т. е. Дидро, который стал теперь за довольно-таки солидное вознаграждение исполнять обязанности при своей прежней библиотеке. Чудеса бывают не только в сказках. Кто же этот богатый покупатель? Русские крепостные крестьяне, а сделку от их имени заключила Императрица Екатерина II.

 

На полученные деньги Дидро справил богатое приданое дочери, которая, пока папаша воевал за "Энциклопедию", успела подрасти и обрести жениха.

 

Не дожив нескольких недель до дня рождения умирает Фихте. Умирает от тяжелой болезни, но умирает прожив достойную жизнь. Один из немногих философов, который оправдал свою философию свой жизнью. Он утверждал, что Я есмь и это Я есмь реализуется в противоборстве с не-Я, в активной деятельности, борьбе и он боролся.

 

В 1813 г под Лейпцигом состоялась т. н. "битва народов", гигантская не только по масштабам того времени, но и современным. Погибло с обеих сторон ок 100 тыс., но кроме того, масса солдат заразилась т. н. лазаретным тифом из-за гниения трупов. Болезнь распространилась и на гражданское население. Потери в разы, если не в десятки разов превосходили боевые.

 

Фихте работал по организации госпиталей. помощи раненым. Именно в госпитале заразилась лазаретным тифом ухаживавшая за ранеными его жена, а от нее и сам философ. Жена перемогла болезнь, Фихте —нет

 

53 года. Гегель читает курс лекций "Философия природы". Здесь он подытоживает итоги развития естественных наук и дают свои собственные прогнозы. Великий немецкий химик Оствальд почти столетие спустя так рецензировал профессорские опыты:

 

"Как будут вести себя англичанин, француз и немец, если им предложат описать свойства верблюда? Англичанин отправится в Африку, застрелит животное, отдаст набить из него чучело, которое затем выставит в музее. Француз пойдет в Бутонский лес и, не обнаружив там верблюда, усомнится в его существовании. Немец же запрется в кабинете и будет конструировать свойства верблюда из глубины своего духа"

 

54 года. Еще раньше Дидро взялся писать рецензии о Салонах, так во Франции называлась выставка, которую устраивала Академия ихних художеств и куда слетались со всей Европы любители искусств и покупатели живописи и скульптуры. В этом году по настоянию Гримма Дидро публикует свои отчеты о Салонах в рукописном журнале последнего. Эти журналы предназначены для коронованных особ Европы. Пришлось Дидро попотеть над отчетами, весь если рецензии он писал для зрителей, которые могли видеть картины и скульптуры, то здесь он должен был описывать их для отдаленных читателей: репродукции в этом журнале не предполагались.

 

Мамардашвили читает еще один необычный курс "Психологическая топология пути: М. Пруст 'В поисках утраченного времени'". Подход к философии во многом революционный. Почему-то в наше время, и не только в России, философами считаются лишь профессиональные преподаватели философии. Хотя писатели, ученые, пусть и не на профессиональной тарабарщине, высказывали не менее глубокие и интересные идеи: тот же Пруст, Л. Толстой, Пуанкаре...

 

56 лет. Пока Кант воюет с Беркли, Юмом и Декартом и пробуждается от метафизического сна, его академическая карьера капает и капает. В этом году Кант становится членом Совета Кенигсбергского университета

 

Дидро пишет "Сон д'Аламбера". В этой работе он развивает свои материалистические идеи, в т. ч. идею об эволюции материи и живых организмов. Примечательно, что он это делает в популярной и увлекательной форме, чтобы заразить своими мыслями как можно более людей.

 

Вот как он пишет об этом своей любовнице: "Cela est de la plus haute extravagance et tout a la fois de la philosophie la plus profonde. Il y a quelque adresse a avoir mis mes idees dans la bouche d'un homme qui reve. Il faut souvent donner a la sagesse l'air de la folie afin de lui procurer ses entrees."

 

"Штука весьма экстравагантная и забавная и одновременно глубоко философская. Тут, брат (надо бы перевести "сестра", учитывая пол адресата), нужна немалая сноровка, чтобы вложить мои идеи в уста грезящего человека. Иногда нужно наряжать мудрость под клоуна, чтобы на нее обратили внимание".

 

А клоунских замашек несмотря на годы у Дидро не убавляется. На зависть молодым он увлекается мадам де Мо и одновременно ее молоденькой дочерью.

 

57 лет. Кант публикует итог своих 11-летнего молчания и размышления "Критику чистого разума". Лессинг с облегчением вздохнул, но ничего в "Критике" не понял. С облегчением, потому что он постоянно подзуживал Канта: "Почему вы ничего не пишете и не печатаете? У нас в Германии всякая дрянь лезет в печать, и только вы, умнейший из немецких писателей молчите, как рыба об лед".

 

А ничего не понял, так никто во всей Германии также ничего не понял. Кроме трудности самих идей, книга была написана плохо, поспешно. Более десяти лет размышлений уложились в 3-4 месяца лихорадочной работы по непосредственному написанию. Кант потом говорил, что если бы он разом на одном дыхании не написал, он бы ни за что не завершил этой книги. Такое у писателей бывает.

 

Мамардашвили вступает в политику. Сталкивается со Звиадом Гамсархудиа. Вся Грузия встала на дыбы, когда в пылу полемики философ заявил: "Истина важнее национальности". В нашей стране сейчас его назвали бы за подобное высказывание русофобом, но и грузины по головке не погладили

 

58 лет. В разъяснение своей книги Кант публикует "Пролегомены" , то есть вводные лекции. Но понятности от них не прибавилось, к тому же запалу у него хватило только на половину книгу, где он более или менее ясно изложил идеи о пространстве и времени, как формах чувственности, и категориях, как формах рассудка. А потом заспешил, засумбурил и отослал тех, кто ничего не понял к черту, то есть к "Критике чистого разума", где якобы все изложено.

 

Удивительно, что Канта с его всеми заморочками не послали к черту и что у него вообще нашлись читатели. Но такие читатели нашлись. Во-первых, это брат, приходский священник под Ригой, хозяйственный и хлопотливый, который не только сам прочитал книгу, но и все его родные и знакомые "О твоей 'Критике очищенного разума' говорят все здешние мыслители. Надо полагать, что ты на этом не успокоишься. Не может ли твой брат претендовать на то, чтобы знакомиться с остальными твоими работами прежде, чем основная публика" написал он Канту две недели после присылки "Критики".

 

А, во-вторых, королевский проповедник Шульце. Этот не обладал столь проворным умом, как брат Канта, и читал книгу три года, а потом взялся переводить ее на латинский язык. Во время этой работы он постоянно консультировался с автором, и Кант подробно разъяснял свои идеи и положения.

 

Умирает Макиавелли в зените своей литературной славы, но с горечью в сердце. До самых последних дней он мечтал вернуться в политику, писал письма государям, министрам, папам, но везде получал вежливый отказ

 

59 лет. Дидро расплевывается с "Энциклопедией", покупая для Екатерины II весь набор за 460 000 ливров: и все за счет русских крепостных крестьян. И тут же философ обретает новое увлечение. Он пишет об экспедиции Бугенвиля на тихоокеанские острова. Интерес к этой экспедиции был огромен. Жан-Жак Руссо запустил тогда тюльку о естественном состоянии человека, из которой выхолило, что вот де дикари, неиспорченные цивилизацией настоящие люди, не то что мы. Дидро, ознакомившись с материалами экспедиции, этого не увидел, Руссо, же ознакомившись с теми же самыми материалами, нашел в них полное подтверждение своим взглядам. (Заметим, что и Дидро не до конца снял розовые очки по отношению к дикарям).

 

Френсис Бэкон публикует свой первый, а также последний и единственный философский труд "Новый Органон". Философы, конечно, созревают медленнее поэтов и даже ученых. Но ведь не настолько же. И притом на кафедрах штанов не просиживал, диссертаций не писал. И тем не менее создал труд на века. Да заодно и облаял всех профессиональных философов как пустобрехов и негодных ни к чему людей.

 

60 лет. Кант покупает собственный дом.

 

Дидро едет в Голландию на недельку, но застревает там на несколько месяцев. Все ему нравится в этой стране, особенно демократия и свобода мнений. Так бы он там и остался еще черт знает насколько, если бы посланник Екатерины II камергер Нарышкин не усадил его в карету и не затащил в Петербург.

 

В Петербурге Дидро несколько раз встречается С Екатериной II. Между ними происходят разговоры, очень напоминающие "Племянника Рамо": Дидро весь такой гуманистический, предлагает отменить рабство, дать свободу мысли, на что Екатерина ему в конце концов ответила: ""Господин Дидро, я с большим удовольствием выслушала все, что подсказывал вам ваш блестящий ум. Но с вашими великими принципами, которые я очень хорошо себе уясняю, можно составить прекрасные книги, однако не управлять страной. Вы забываете в ваших планах различие нашего положения: вы ведь работаете на бумаге, которая все терпит, которая гибка, гладка и не ставит никаких препятствий ни вашему воображению, ни вашему перу. Между тем я, бедная императрица, работаю на человеческой коже, а она очень щекотлива и раздражительна".

 

Разговоры происходили в очень сердечной обстановке. "Ваш Дидро, — писала сама царица, — необыкновенный человек: всякий раз после беседы с ним у меня на ляжке оказываются синяки", что нужно понимать так, что философ не стеснялся давать леща по заднице самой царице. Вообще петербургский побыт превратился для Дидро в сплошной карнавал: сплошные приемы, всеобщее восхваление, нескончаемые увеселения —и все это посреди пугачевского бунта.

 

Несмотря на карнавальную обстановку Дидро очень многое заметил в России: рабство, всеобщее раболепие, чудовищную коррупцию. Но об этом он писал откровенно только в письмах к Софи Воллан, и то по отбытии на родину. Даже такой непримиримый защитник вольностей и прав сдулся от фимиама, а скорее не рискнул выйти из него. Все же вполне проницательная Екатерина поняла, что и Дидро много чего понял, и к концу его пребывания в России между философом и царицей произошло явное охлаждение.

 

Мамардавшвили вступает в противоборство с Гамсахурдиа за пост президента, но перед вылетом в Тбилиси инфаркт полосонул его прямо во Внуковском аэропорту, и полосонул на смерть

 

61 год. После окончания "Критики" Канту вышла вольная, и он пошел строчить работу за работой. В этом году он разродился 4 работами. Первой вышла "Метафизика нравов".

 

Между прочим в этих работах Кант показал хороший литературный вкус вкупе с остроумием в отличие от "Критики". Читаются эти работы достаточно легко, и отсюда их популярность.

 

В Европе уже несколько лет бушевала Тридцатилетняя война, по своим разрушительным последствиям сравнимая с мировыми войнами XX века. И все эти годы Гроций пытается склонить страны к миру: вырабатывает условия договоров, перемирий. Пока наконец не осторчетел собственным нанимателям и просвещенная королева Швеции не увольняет его от должности посла.

 

Если мы окинем взглядом деятельность философов на государственной ниве, то можем обратить внимание на парадокс. Никому из них не удавалось достичь значимых эффектов. Ни проект идеального государства, предложенный Платоном Дионисию, ни конституции Руссо и Вольтера, писанные ими для Швейцарии и Корсики, ни проект всеобщего мира Канта —ничто не имело никаких непосредственных практических результатов. Но с течением времени разработанные этими казалось бы далекими от жизни мыслителями идеи, клались в основы реальных конституций и договоров, которые работают до сих пор. Так и Гроций. Хоть он и не прекратил Тридцатилетнюю войну, но выработанные им принципы межгосударственных отношений стали фундаментом европейского международного права

 

62 года. Кант в Кенигсберге не встречает короля. То есть он как ректор должен был бы его встретить и даже заготовил по этому поводу речь, но король от торжественного приема отказался.

 

Дидро работает над изобретением компьютера. Что там у него получилось, ничего не известно.

 

А Гроциус, потеряв милость Кристины, шведской королевы, со всей семьей перебирается в Германию. По пути попадает в сильный шторм и умирает уже на берегу от истощения. "Понимая так много, я не совершил ничего", —были его последние слова

 

63 года. Выходит перевод книги Шульце на латинском языке, текст которого сильно отличается от первого издания Канта и каковой перевод сегодня и является каноническим текстом "Критики чистого разума". Одновременно Шульце пишет довольно большую работу, хотя и меньшую по объему труда Канта, где разъясняет его философию. Именно с работы Шульце и берет начало популярность Канта. Даже Шиллер, отложив собственное творчество, не посчитал потерей времени целый год корпеть над этой книгой Шульце.

 

64 года. Канту запрещено писать специальным королевским эдиктом как развратителю нравов. И, надо сказать, поделом. Однако поднялась шумиха, даже в придворных кругах. Послали в Кенигсберг специальную комиссию, которая доложила через несколько месяцев, что никакого нарушения не было. и интердикт на писание был отменен.

 

Вся эти передряги не помешали Канту избираться на второй ректорский срок.

 

Дидро постоянно болеет и решает произвести кое-какие расчеты с земной жизнью: готовит полное собрание своих сочинений. И вдруг вскакивает однажды ночью с постели в одном колпаке и за ночь пишет комедию в одном действии "Плох он или хорош?"

 

65 лет. Дидро пишет "Жизнь Сенеки", где хочет представить образ идеального философа. Пишет медленно, натужно, буквально вытягивая из себя фразу за фразой и неубедительно. Похоже, и этот казавшийся неиссякаемым источник мыслей и образов иссяк. Вот до чего доводит неумеренное погоня за бабами.

 

66 лет. Дидро пишет "Жизнь Нерона", если и не плагиат, то сплошная компиляция Тацита. И все же философ заслуживает уважения не само произведение, а за то упорство, с которым преодолевая обступившие его со всех сторон болезни, пытается писать во что бы то не стало, каждый день по нескольку часов, с головокружениями, а порой и обмороками садясь к столу в строго определенный час

 

67 лет. Канта посещает молодой человек. Явился он к нему без рекомендательных писем, взлохмаченный, резкий как газировка без сиропа. Удивительно, но Кант его принял, прочитал его рукопись и даже нашел издателя. Это тот редкий случай, когда старт в философию молодому автору был дан опытным. В наше время и в нашей стране такого не происходит и произойти не может. Представляю себе как доктор философских или любых других наук, профессор при всем доброжелании приютит никому неизвестного автора. Да его с гавном съедят его же собственные коллеги.

 

Более того, Фихте совсем потерял наглость и попросил Канта о материальном вспомоществовании. Верный своему принципу никому ничего не давать, Кант не отступил от него и на этот раз. Но порекомендовал Фихте в хорошие дома в качестве преподавателя. Нужно отметить, что Кант за всю свою жизнь если и подал хоть одному нищему, то никто об этом не узнал. Но он регулярно вручал суммы, и не маленькие, местному кистеру, чтобы тот распределял их среди нуждающихся, как сочтет нужным.

 

68 лет В этом году одну из статей Канта не пропускает берлинская цензура. Но ведь эта Германия. Запрещено в Берлине, а в Йене нет, и работа преспокойно печатается в Йене, а читается в Берлине

 

69 лет. Кант выпускает "Религию в границах чистого разума", еще одну работу, взбудоражившую общественность и будоражащую до сих пор. На этот раз речь идет о четвертой антиномии: в мире не может быть совершенного существа (читай, бога) —мир не может существовать без необходимого существа. Выход из противоречия такой же, как и в случае причинности: есть бог —нет бога знать человеку не дано, но нужно жить так, как будто бы бог был. А без этого не будет нравственности. Ну и постебался же впоследствии над этим решением проблемы Иван Карамазов

 

70 лет. Король долго терпел выходки мировой знаменитости, но по поводу выступлений Канта по религиозным вопросом заявил, как Лев Толстой, "Не могу молчать" и вкатил было философу строгий выговор с занесением в личное дело, да тут пришло известие, что Канта избрали почетным академиком Петербургской академии наук и с выговором было решено повременить. Все же Кант торжественно обещал королю воздержаться от высказывания по поводу религии

 

71 год. "К вечному миру" "Знаменитый Кант, совершивший в Германии духовную революцию наподобие той, что сокрушила старый режим во Франции, сей муж отдал всю силу своего имени делу республиканского устройства" (Из газетного анонса на выход книги в Париже). Упоминание о революции не оговорка. Предварительным условием такого мира является по Канту демократическое устройство всех государств и открытость внутренней жизни. Если все разоружатся, а найдется хотя бы один диктатор, который на голубом глазу будет утверждать, что он за мир, но втайне будет у себя воротить, что ему угодно, такой мир лопнет вдребезги как стеклянный дом.

 

"Завет исполнен мудреца,
Народы мирные ликуют:
Навеки изгнана война.
И лишь философы воюют" (Эпиграмма А. Кестнера на выход книги в предположении, что будет, если вечный мир наступит)

 

Умирает любовница Дидро Софи Воланж. Для философа это был большой удар: на да письма больше писать было некому —язвят некоторые исследователи. Но эта была, похоже, в полном смысле интимная связь, не только любовная, но и, что бывает очень редко, духовная. Дидро, который и до этого уже не покидал постели впадает в полную хандру и через 5 месяцев умирает сам.

 

72 года. Кант быстро дряхлеет, несмотря на то, что всю жизнь вел размеренных образ жизни и занимался спортивной ходьбой с тросточкой (разновидность шведской ходьбы). Чтобы не подавать дурного примера старперам, которые умрут у кассы, он уходит из университета

 

73 года. Статья "О мнимом праве лгать из человеколюбия" На эту статью откликнулся Шиллер:

 

"Ближним охотно служу, но —увы —имею к ним склонность. Вот и гложет вопрос: вправду ли нравственен я? Нет тут другого пути: стараясь питать к ним презренье И с отвращеньем в душе, делай, что требует долг."

 

Ригоризм Канта просто переходит в детский лепет. Тот кто начнет знакомиться с Кантом по этой статье может с полным правом воскликнуть: "Дядя, ты дурак?" Хотя одна здравая мысль там есть. Если ты совершаешь плохой поступок, то ты должен сам себе отдавать отчет, что ты совершаешь плохой поступок. Если бы ты, допустим, не украл, твои бы дети умерли с голоду. Но ты должен понимать, что ты именно украл

 

74 года. Умер король, и Кант тут же живчиком ввязался в религиозные распри и даже написал "Спор факультетов", где катком своей мысли прошелся по теологическому образованию

 

75 лет. Кант настолько ослабел, что отказывается от прогулок. Но все же публично осудил Фихте. Его восторженный почитатель ушел совершенно в сторону от своего кумира, а Кант, как и всякий родитель и учитель, не мог примириться с мыслью, что вот и Фихте вырос из кантовских штанишек

 

76 лет. Последняя письменная работа Канта —"Послесловие к немецко-литовскому словарю"

 

80 лет. Кант тихо умирает

​

Продолжение следует.