Современная всемирная литература

Продолжение. Начало в №№ 106-115

​

27

 

Марат очнулся от того, что ему на голову вылили полведра холодной воды.

Открыв глаза, увидел перед собой присевшего на корточки майора и стоявших сзади «быков» в черных масках и с дубинками в руках.

Сев на мокром цементном полу, он повернул голову на стон сбоку. Стонал Абдулла, обращаясь к Аллаху. Он также сидел на цементном полу и, зажав лицо ладонями, качал головой.

— Аллах, прости меня за то, что я нес этот проклятый кейс! Прости, милостивый! Прости глупого раба твоего! Да святится имя Твое!

— Перестань ныть! — крикнул на него майор. — Я не терплю таких сцен. Твой Аллах поможет тебе, если скажешь что в кейсе и как его открыть.

— Не знаю я, — простонал Абдулла. — Твои дьяволы попали мне по больному глазу. Будьте вы прокляты!

— Перестань немедленно! — взревел майор. — Сами виноваты. Не запирались бы, никто вас не тронул.

Абдулла притих и лишь продолжал раскачивать седой головой.

Майор поднял поникшую голову Марата за волосы и зло спросил:

— Может, ты, наконец, назовешь шифр от замка кейса? Ты моложе, у тебя должно быть побольше ума, чем у этого седого придурка. Назови шифр и вас больше не тронут. Мы не гестаповцы, как ты выразился, а стражи порядка, добросовестно выполняющие приказ Президента по борьбе с террористами. Вот с такими, как вы.

— Вы извращаете приказ Президента, — возразил Марат. — Надо различать кто из чеченцев бандит, а кто стремится к мирной жизни. А вы всех под одну гребенку. Слава Аллаху, что основную борьбу с терроризмом ведут чекисты, а не милиционеры. Там люди поумнее работают.

— Ишь ты как разговорился! — удивился майор.— А ты, я вижу, не простой террорист, а идейно подкованный. Даю тебе одну минуту на размышление, умник. Иначе и ваш Аллах вам не поможет. Запру обоих в «стаканы», где будете стоять без пищи и воды на холодном цементном полу босиком. Через двое суток как миленькие запоете.

Марата на некоторое время посетила спасительная мысль: «Может, сказать этому существу в форме майора, что он является тайным агентом ФСБ и этот садист прекратит издевательства?» Однако он тут же отогнал эту предательскую мысль, вспомнив, что давал подписку о неразглашении данного факта даже в самых экстремальных ситуациях. «О том, что ты наш секретный агент по Чечне под номером пять никто никогда не должен узнать, — предупреждал генерал Соколов.— Знаем — ты и я, и все. Это секрет государственного уровня. Даже спящий ты не имеешь права проговориться. Если когда очень сильно прижмет — звони на Лубянку и пригласи к телефону меня лично. Назовись Маратом Сулеймановым. Это теперь твое новое имя, псевдоним. При необходимости его можно будет заменить. Но настоящее никто не должен знать. Это закон секретной работы».

— Я жду! — раздался повышенный голос майора, о котором на короткое время Марат даже забыл. — Шифр?!

— Мы не знаем шифра, — спокойно ответил Марат. — Но, если бы я его и знал, то тебе ни за что не сказал.

Майор отпустил его волосы, поднялся, вытер ладони носовым платком, кивнул «быкам» и не спеша удалился, матерясь себе под нос.

Их избили второй раз. Резиновыми дубинками и ногами, обутыми в специальные окованные ботинки. На этот раз Марат потерял сознание после сильного удара в область желудка.

 

28

 

Марат думал, что это происходит с ним во сне. Он не мог стоять на ногах, но его держали под мышки и куда-то волокли. Ноги его бороздили по полу, голова с растрепанными волосами беспомощно болталась из стороны в сторону. Потащили куда-то по лестнице наверх. Перед каким-то кабинетом хорошенько встряхнули, плеснули в лицо из стакана холодной воды, вытерли лицо платком и после этого завели в кабинет. Только тогда он понял, что это происходит с ним наяву, а не во сне.

В кабинете он устоял на ногах и посмотрел перед собой опухшими, обрамленными синяками глазами. За столом увидел сухощавого седоватого брюнета в форме полковника милиции. У полковника был строгий, но умный взгляд, что вселяло надежду.

С одной стороны Марата держал под мышки его мучитель — майор с брюшком, а с другой конопатый лейтенант.

— Посадите задержанного в кресло и оставьте нас, — распорядился полковник и указал взглядом на жесткое кресло у приставного столика. — Тебя, Фрол Ильич, прошу подождать в приемной. Можешь понадобиться.

Когда майор с лейтенантом вышли, осторожно прикрыв за собой дверь, полковник, сложив перед собой руки «домиком», долго и внимательно рассматривал избитое, в кровоподтеках лицо Марата — террориста, его грязную мокрую куртку, потом ровным голосом спросил:

— Как вас звать?

— Марат Сулейманов, — прошепелявил задержанный распухшими губами.

— Прекрасно. А я Антон Сергеевич Мельников. Начальник Калининского районного отдела милиции. Давайте мы вот как поступим. Вы все рассказываете подробным образом: кто вы такие, кто вас послал и куда, с каким заданием? Что находится в вашем загадочном кейсе и как его открыть? Наш эксперт — криминалист предполагает, что кейс сделан из очень крепкого металла, предположительно — титана.

— Да, это так.

— Надеюсь, вы хорошо понимаете всю серьезность вашего положения.

— Да, гражданин полковник.

— Ну, зачем так. Вы еще не осужденный и можете обращаться ко мне — товарищ полковник.

— Благодарю вас. Вы сама любезность по сравнению с майором, по приказу которого нас дважды избивали ни за что.

— Ну, о моем заместителе, майоре Шляпкине отдельный разговор. Полагаю, что вас в настоящее время больше беспокоит личная судьба. Или я не прав?

— Может быть, я вас разочарую, товарищ полковник, но вы ошибаетесь. Меня больше беспокоит судьба зеленого кейса, который мы несли с собой.

— Да?! — вскинул брови полковник. — Это очень интересно. — Он побарабанил пальцами правой руки по столешнице и продолжил. — Мой заместитель доложил мне довольно подробно. Но я не удовлетворен его односторонним докладом. Мне хочется услышать вашу версию. Прошу вас.

— Я все расскажу, товарищ полковник, но прежде позвольте спросить о моем товарище, Абдулле? Что с ним? Где он? Он нуждался в медицинской помощи — ему в глаз попала искра от костра. Но майор Шляпкин, как я теперь узнал фамилию этого офицера, совершенно не обращал на это никакого внимания. Это же бесчеловечно.

— Простите, товарищ Сулейманов, о человечности мы поговорим с вами позже, когда выясним какой террористический акт вы собирались совершить. Теперь о вашем подельнике. Его отправили в районную больницу. Там ему окажут вполне квалифицированную помощь. У нас не плохой хирург, с двадцатилетним стажем.

— Причем здесь хирург? Ему нужна помощь окулиста.

— И хирурга. У него сломано два ребра. Но его жизни эта травма не угрожает.

— Сломано два ребра?! — повысил голос Марат. — И вы так спокойно говорите об этом? Это же беспредел, беззаконие! Даже если бы мы были настоящими террористами, и то с нами нельзя было так обращаться. Нас избивали без всяких на то оснований.

— А вы разве не настоящие? — с удивительным спокойствием спросил полковник. — Рассказывайте, а я вас очень внимательно послушаю. Не пытайтесь меня провести. Не выйдет.

— Дайте воды?

— Пожалуйста! — Полковник налил из графина полный стакан воды и поставил перед маратом. — Может, желаете сигарету?

— Благодарю вас, я не курю.

— Тогда перейдем к делу. Я слушаю.

Опорожнив стакан с водой, Марат не спеша рассказал подробно о том, что имел право рассказать, не расшифровывая того, что является секретным агентом ФСБ. Этой конспирации он придавал особенно важное значение. Хотя раскрой он себя, и все проблемы исчезли бы сами собой. Но Марат был верен кодексу чести. Он ни за что не нарушил бы своего слова, которое дал однажды генералу Службы безопасности Соколову.

Выслушав внимательно задержанного террориста, полковник с некоторой задумчивостью произнес:

— Ваши показания значительно расходятся с показаниями майора Шляпкина. И, что важно, в самом главном.

— И вру, конечно, я, а не майор Шляпкин, — вымученно усмехнулся Марат.

— Я этого не утверждаю. Будем разбираться. Допросим Семена Лукича.

— Но, как мне стало известно от самого Семена Лукича, он тесть майора Шляпкина. Где уж здесь до правдивых показаний.

— Не знаете вы Лукича, — улыбнулся полковник. — Он скажет правду, даже если это будет во вред его зятю. Я этих людей знаю как облупленных. Но, давайте ближе к делу. Вы настаиваете на том, что сдались добровольно? Допустим, что это так. В таком случае вы должны рассказать о том, что скрыто в кейсе и как открыть его замок. Если вы этого не расскажете, то грош цена всем вашим, якобы правдивым, показаниям. Логично? Логично.

— Товарищ полковник, не знаем мы, что в кейсе и шифра от его замка не знаем. Клянусь Аллахом! Мы должны были только передать этот кейс и все. Кому — я вам говорил.

Но полковник Мельников и не собирался верить. Он был опытным следаком. Он не сомневался, что дожмет этого упрямого чеченца, который, как ни странно, был симпатичен ему.

— Не тяни, Марат, — с доброжелательной улыбкой и прежним спокойным голосом продолжил он. — Тебе же и твоему товарищу лучше будет. Колись и делу конец. Отдохнете, подлечитесь. Под нашим присмотром, конечно. Мы составим все необходимые бумаги, оформим добровольную сдачу и после этого передадим дело по подследственности в ФСБ. Таков порядок. Террористами занимаются чекисты. Я уверен, что вы будете освобождены от уголовной ответственности. Но это в том случае, если мы найдем с вами общий язык. Если же будете запираться, то бумаги будут оформлены совершенно противоположного содержания. Мол, были выслежены работниками милиции, арестованы, при задержании оказали вооруженное сопротивление. Свидетелей найдем столько, сколько нужно. Немного из вашего оружия постреляем. Это для экспертов. Вы что, хотите схлопотать пожизненное заключение? Все, я устал уговаривать. Колись, и делу конец. Советую не сердить меня.

Марат почувствовал, что опытный полковник загнал его в угол. И поворот, действительно, мог быть весьма неприятным, если не сказать — трагическим. Эти милиционеры, вцепившиеся в них как волки, не собирались выпускать добычу и, похоже, хотели собрать все награды себе за поимку особо опасных террористов. Нюх у полковника был очень тонкий. Ему, наверное, очень хотелось уйти на повышение в Москву. Ведь чекисты могут и не узнать, где затерялся след Марата с Абдуллой. Тут медлить нельзя. Надо идти в наступление. И без хитрости не обойтись.

— Вы правы, товарищ полковник, — вздохнул Марат.— Пора колоться.

— Давно бы так, — заулыбался Мельников. — Уважаю понятливых людей.

— Все то, что я вам заливал про чеченскую банду взрывателей, руководитель которой якобы послал нас с секретным кейсом, — чистый вымысел. Это легенда. И шифр от кейса я знаю, и что в этом кейсе тоже.

— Иначе и не могло быть! — буквально расцвел полковник.— Ну, ну, дальше. Рассказывай. Как говорится, без протокола. Бумаги успеем написать.

— А дальше все для вас, товарищ полковник, неприятное. Вы нашим задержанием срываете важное задание Федеральной Службы Безопасности России, именуемой сокращенно ФСБ. Я надеялся, что вы нас сразу передадите чекистам, но затем все больше и больше убеждаюсь, что у вас в отношении нас свои далеко идущие планы. Вы рискуете своими погонами, полковник. Я готов простить вам наше избиение, но дальнейшее сокрытие нас от чекистов чревато для вас личной катастрофой.

В то время, пока Марат так горячо и смело говорил, у полковника Мельникова буквально отвисала от неожиданности нижняя челюсть и он, бледнея, поднимался со своего кресла.

Зависла короткая пауза. Полковник не знал верить в услышанное или громко рассмеяться, приняв слова задержанного террориста за бред.

— Ты блефуешь, парень, — наконец выдавил он. — Какое еще задание ФСБ?

Марат понял, что необходимо идти в решительное наступление. Промедление сейчас было для них с Абдуллой смерти подобно.

— О задании ФСБ вам, товарищ полковник, не положено знать. У вас, Антон Сергеевич, осталось очень мало времени. Вы нас должны немедленно освободить, и мы продолжим выполнение своего задания. С чекистами мы сами свяжемся, когда нам нужно.

Но полковник Мельников был не из зеленых лейтенантов. Он привык верить прямым доказательствам. Мало ли что наговорит этот чеченский террорист. Хотя он говорил весьма убедительно. И он, опытный полковник, чуть было не поверил его словам. Да-а, этот Марат настоящий артист!

Придя в себя, полковник опустился в кресло, как-то неуверенно улыбнулся и сказал:

— Ну и шутник же ты, парень. Просто артист!

— Я не шутил, Антон Сергеевич, — с прежним напором продолжил Марат. — Я понимаю, вам нужны доказательства. В таком случае позвоните на Лубянку и пригласите к телефону генерал-лейтенанта Соколова Андрея Ивановича.

— Кого?

— Вы плохо слышите? Я сказал — пригласите к телефону генерал— лейтенанта Соколова. Это заместитель начальника Главного управления по оперативной работе.

— Вы не очень любезны, — насупился полковник.— Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.

— У меня, Антон Сергеевич, есть на то веские основания, — и Марат демонстративно потрогал разбитые губы.

— Но если это — правда, что вы сейчас сказали, то зачем было устраивать весь этот маскарад перед майором Шапкиным, да и передо мной?

— Я сразу просил майора соединить меня с Лубянкой, но он проигнорировал мою просьбу.

Полковник колебался и нервно покусывал губы. Он хотел выиграть в данной ситуации, но больше всего боялся проиграть. У него была не плохая интуиция. Она его и на этот раз не подвела. Внутренний голос подсказывал ему — так, как этот Марат, может говорить человек, у которого есть сильная поддержка сверху. Вот влип я в историю. Как бы не загреметь под фанфары. Лучше уж подстраховаться.

— А почему бы и не позвонить? — после некоторого раздумья проговорил он. — Повторите, пожалуйста, кому будем звонить?

— Москва. Лубянка. Генерал — лейтенанту Соколову.

— Может, и телефончик подскажете, — прищурился Мельников.

— Посмотрите в справочнике, пожалуйста, — сухо ответил Марат.— У меня ваши «быки» всю память отшибли.

Полковник проглотил пилюлю и стал молча разыскивать номер телефона в справочнике. Наконец он нашел, что искал и, прижав страницу справочника локтем, стал набирать нужный номер.

Через некоторое время полковник медленно поднялся с кресла, лицо его приобрело строгое официальное выражение, и он вежливо ответил на чей-то вопрос в трубке:

— Вас беспокоит начальник Калининского районного отдела милиции Ленинградской области полковник Мельников Антон Сергеевич. Мне бы хотелось переговорить с генерал— лейтенантом Соколовым Андреем Ивановичем. По какому вопросу? По срочному. Нами задержаны чеченские террористы. Подождать? Хорошо.

Полковник вытер платком выступивший на лбу зернистый пот и тихо уведомил Марата:

— Просили подождать. — Прикрыв ладонью трубку, он шепнул Марату: — Если ты меня подставил, парень, то белого света тебе больше не видать.

— Не тряситесь, полковник, — усмехнулся Марат, — вы уже назвали себя и отступать вам некуда. Но хочу заметить, что вы поставили на верную карту.

В следующую минуту лицо полковника напряглось, и он не без подобострастия ответил в трубку:

— Да, я вас слушаю. Да, я полковник милиции Мельников. Задержанные чеченцы — террористы у меня в отделении. Как звать? Марат и Абдулла. Марат как раз у меня в кабинете. Слушаюсь!

Полковник энергично замахал рукой, подзывая Марата к телефону.

— Вас просят.

Марат взял трубку, нагретую потной рукой полковника, и прошепелявил в нее:

— Андрей Иванович? Это я — Марат. Не узнаете мой голос? Это губы у меня разбиты, оттого и тембр необычный. Нет, не в милиции. Шел, споткнулся, упал, очнулся — губы распухшие, словно силиконовые. Теперь узнали? Я тоже рад. Сейчас? Начальник точно назвал место нашего временного пребывания: милиция Калининского района Ленинградской области. Как ко мне здесь отнеслись? Очень тепло, товарищ генерал. Полковник Мельников? Нет, он лично к моим губам и раскрашенной физиономии никакого отношения не имеет. Я на милиционеров не обижаюсь и не осуждаю их. Они не разобрались в ситуации. Да не так-то просто в ней и разобраться. Мы же чеченцы. Это и определило соответствующее отношение к нам. Кейс? Здесь, в милиции. Часа через три? Спасибо, будем ждать! До встречи. Передаю.

Во все время разговора Марата с генералом с Лубянки полковник Мельников смотрел на него, словно кролик на удава и беспрерывно вытирал со лба пот. А когда принял от Марата телефонную трубку, то рука его заметно дрожала.

— Слушаю вас, товарищ генерал, — осипшим голосом вымолвил он. — Кейс? Да, у нас. В надежном месте. Чтобы не пытались открывать? Слушаюсь! Понятно — отвечаю за него своей головой. Так. Так. Есть! Будет исполнено, товарищ генерал! До свидания, товарищ генерал!

Медленно опустив телефонную трубку на аппарат, полковник буквально рухнул в свое кресло и протер покрасневшее лицо платком. Тяжело отдышавшись, он посмотрел на Марата как подчиненный на начальника и заискивающе улыбнулся. Но улыбка эта получилась у него очень жалкой. Она явно не красила дослужившегося до седины полковника. Но что поделаешь, у каждого свои жизненные принципы.

— Генерал сказал, что за вами из Москвы прилетит вертолет, — наконец выдавил он. — Часа через три.

— Я в курсе, — кивнул Марат.

— Простите, как вас по отчеству, и какое у вас звание? Как-то неудобно обращаться просто по имени.

— У меня звание самое простое — патриот России. Да и зачем вам мое отчество, полковник? Скоро мы с вами расстанемся, и, надеюсь, больше никогда не увидимся. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось.

Марат устало поднялся и полковник тут же встал.

— Вы извините нас, произошла ошибочка, — тихо вымолвил полковник, заискивающе заглядывая в глаза Марату. — Ну, кто бы мог знать! Мы сейчас проводим вас в нашу районную гостиницу. Там вас приведут в порядок, накормят. Вы на нас не обижаетесь, Марат?

— Успокойтесь, полковник, не обижаюсь, — усмехнулся Марат. — Вы же слышали, я и генералу об этом сказал.

— Спасибо, Марат! — на этот раз полковник поблагодарил искренне.

— Я, Антон Сергеевич, только одного хочу — чтобы работники милиции окончательно поняли, что чеченцы бывают разные. Время бандформирований прошло. Почти прошло. Сейчас очень многие чеченцы, я бы сказал, подавляющее большинство, хотят мирной жизни. Чеченцы прозревают. Они освобождаются от идеологического дурмана, который навязывают им международные террористы. И в этой обстановке нужно хорошо ориентироваться. Мы же единый народ — россияне. И страна у нас одна — Россия.

— Да, это так, — закивал полковник и отвел взгляд в сторону. — Я проведу разъяснительную работу с личным составом вверенного мне отдела. Сейчас я вас провожу в гостиницу, но дайте мне одну минуточку, только одну минуточку.

После этих слов полковник вдруг заорал так, будто хотел докричаться до космонавтов, летающих на орбите:

— Майор Шапкин, а ну зайди!

Фрол Ильич влетел в кабинет с такой скоростью, словно им выстрелили из пушки.

— Где кейс? — полковник только на несколько децибел убавил свой раздраженный голос.

— В комнате вещественных доказательств, товарищ полковник, — пробормотал перепуганный майор. — Для его вскрытия я пригласил минеров из воинской части. Еще не подъехали.

— Какого вскрытия, болван! Голову твою надо вскрывать! Немедленно кейс в мой кабинет, а минерам — отбой! Живо!

Такой оперативности от работников милиции Марат никогда еще не видел. Какие невероятные резервы открываются в человеке, когда его охватывает холодное чувство страха.

Майор сносился за кейсом со скоростью звука, осторожно положил его на стол начальника и, отступив на пару шагов, замер. Он пока не понял какая конкретно перемена в обстановке произошла после беседы полковника с Маратом, однако уловил, что эта перемена не в лучшую для него сторону. Сложившаяся обстановка заставляла его с опаской поглядывать на Марата.

— Не ковыряли? — спросил полковник, кивая на кейс.

— Нет, — товарищ полковник.

— Слава Богу! — глубоко вздохнул Мельников и задумчиво посмотрел в окно. Сейчас он решал не легкую для себя задачу: как задобрить Марата, чтобы для него, полковника, не было негативных последствий после этой запутанной истории. Откуда было знать, что эти чеченцы под крышей ФСБ? Но, надо выкручиваться, обезопасить в первую очередь себя. И он решил пожертвовать майором Шапкиным.

Посмотрев на подчиненного, он сурово изрек:

— Майор Шапкин Фрол Ильич, вы опозорили весь наш отдел милиции. Я, как начальник, не могу попустительствовать тому беспределу, который вы устроили в отношении задержанных чеченцев, выполняющих секретное поручение Службы Безопасности России. Таким, как вы, майор, не место в органах милиции. Прошу сдать служебное удостоверение!

От такого крутого и неожиданного поворота майор буквально остолбенел.

— Вы что, майор Шапкин, глухонемой?! — сдерживая напускной гнев, повторил полковник. — Мне стыдно за вас. Удостоверение на стол!

Майор побледнел и, сглотнув слюну, медленно, словно под гипнозом, вынул из внутреннего кармана пиджака красное удостоверение и положил его на стол перед начальником.

— Простите, товарищ полковник, — промямлил он, — я не знал.

— Вот у них проси прощения, — засопел Мельников, кивнув на Марата.

Но майор даже не посмотрел в сторону бывшей «обезьяны». Он был в полном смятении. Он смотрел на своего начальника, как на икону, вымаливая этим покорным взглядом прощения. Но полковнику было не до него, он в первую очередь думал о себе.

Марат понял, что это всего лишь спектакль, предназначенный персонально для него. И он решил разом покончить с надоевшей ему историей, тем более, что чувствовал себя не лучшим образом.

— Антон Сергеевич, разреши мне поговорить с майором по — мужски? После этого я никаких обид на милицию отсюда не вынесу. Обещаю.

— Так это — пожалуйста, — оживился полковник. — Я только приветствую честный мужской разговор.

Майор растерянно и, вместе с тем, с глубоко спрятанной ненавистью посмотрел на недавнюю «обезьяну», от которой теперь не в малой степени зависела его личная судьба.

— Вот и ладно, — ответил Марат и, быстро развернувшись, резко ударил майора в подбородок. Этот удар сделал бы честь профессиональному боксеру. Майор, роняя с головы фуражку, отлетел метра на два и рухнул навзничь. Руки и ноги его раскинулись в стороны безжизненными веревками. Рефери непременно бы зафиксировал полный нокаут.

— Думаю, мы в расчете, — миролюбиво произнес Марат, потирая ушибленный кулак.

— Я понимаю ваши чувства, — смущенно выдавил полковник, — но вы его случайно не убили?

— А я его и не бил, — спокойно ответил Марат. — Он сам упал. Случайно. Я вот тоже упал случайно, но менее удачно, чем майор Шапкин, — и Марат очертил пальцем вокруг своего лица. — У вас, полковник, есть ко мне претензии? Если есть, то можно продолжить разборки в другом месте и на другом уровне.

— Нет, нет, у меня никаких претензий не имеется, — тихо, но быстро ответил Мельников. С тревогой посмотрев на неподвижное тело майора, он предложил: — Может, на него холодной водичкой побрызгать?

— Да вы не беспокойтесь, полковник. Очухается.

В это время майор зашевелился, открыл глаза и приподнял голову.

— Ну вот, а вы переживали, — попытался улыбнуться распухшими губами Марат.— Ну, что, будем считать, что межнациональный конфликт исчерпан?

— Мне думается, его и не было, — быстро нашелся догадливый полковник.

— Я тоже так считаю. Тогда не будем терять время. Проводите меня сначала в больницу, где лежит Абдулла. Его ведь нужно приготовить к транспортировке на вертолете.

— Конечно, идемте. Все сделаем в лучшем виде.

У двери они оглянулись на какое-то движение сзади — майор садился на полу и потряхивал головой. Словом, очухался.

Полковник облегченно улыбнулся и поспешил открыть дверь перед Маратом.

​

Продолжение следует.