Современная всемирная литература

Недавно я ходил на рыбалку, сети ставил. А когда стал проверять, то глазам своим не поверил — золотая рыбка попалась! Взял на зуб — 9999 проба! Сердечко ухнуло, на лбу пот выступил. «Ну, — думаю, — нет! домой не понесу! Там целых две старухи (это про жену и тёщу). Лучше в скупку сдам, денег мешок отвалят!»

А рыбка вдруг человечьим голосом: «Ты чего, мужик, дурак? Я тебе больше пригожусь. Загадывай три желания!» Тут я подробнее вспомнил сказку (кстати, кто-то из наших написал). Вспомнилось разбитое корыто в конце. «Не-е, — думаю, — меня не проведёшь! Унесу-ка я тебя на дачу, в бочке плавать будешь. Потому что у меня не три желания, а тридцать три!»

Принёс её, выпустил в бочку, и решил проверить. «Водки бутылку! — заказываю. — И огурчиков солёных на закуску!»

Не успел сказать, как в одной руке пол-литровую держу, а в другой банку с огурцами. Присел за столик, налил, выпил. В голове хорошо так стало, мысли разные поползли. Домой идти уже расхотелось — да и вообще, какого чёрта я там забыл? Здесь теперь жить буду!

Утром на дачу приехала жена с тёщей. Меня они нашли в траве, в костюме Супермена, но поднимать не стали. С разинутыми ртами долго ходили по участку. Зашли в беседку.

— Ты посмотри, Валя, — охала тёща, — на столе осетры, в вёдрах икра чёрная!

— В туалете, в мусорном ведре, мятые доллары! — охала жена.

Потом они зашли в дом. Палками прогнали оттуда голых Анну Семенович и Анфису Чехову. Сходили в огород. Теща вскрикнула и перекрестилась.

— Откуда здесь бассейн с пивом и игровые автоматы?

— Господи! — ужаснулась жена, подойдя к парнику. — Огурцы растут сразу солёные!

— А это что?.. Вместо ранета сушёная вобла висит!

Походив ещё, они не выдержали, бросились ко мне. Стали бить по щекам, подняли за грудки.

— Сенечка! Откуда это всё?

— Оттуда… из бочки…

— Бредит! — заключила жена. — Вставай, рыбак хренов, домой поедем!

— Дурака нашли! — возражаю. — Опять ваши макароны жевать да щи хлебать?

Тёща вдруг задумчиво:

— А я бы тоже здесь осталась, пожила чуток…

Я вскочил как ужаленный. Добежал до бассейна, хлебнул пива, и сразу к бочке.

— Рыбка, умоляю, сделай так, чтобы я хоть недельку пожил один!

Обернулся я и вижу: жена взлетела над дачей и — полетела. Домой. Ну, думаю, пора и тёще на юг! Не тут-то было! Рыбкина сила поднять её, десятипудовую, не может! У тёщи в руках ещё два ведра с икрой. В бочке аж вода вспенилась! Наконец, тёща медленно оторвалась от земли. А осетра из зубов так и не выпустила!

Я облегчённо вздохнул. Только собрался зачерпнуть из бассейна кружкой, как с визгом вернулись Анна с Анфиской. Ко мне бегут, грудями трясут.

— Семёнушка ты наш, дорогой! — кричат. — Поехали к нам в Москву, в шоу-бизнес!

— Вы чего, — говорю, — сдурели? Я же делать ничего не умею!

Они хитро прищурились и в голос:

— Мы тебя припудрим, накрасим, будешь знаменитым геем!

Я чуть не упал, за сердце схватился. Потом за дубину. Долго они от меня улепётывали — до самой Москвы.

Вернулся я, отдышался, и опять к бассейну. Тут меня окликнул сосед по даче, Митрич.

— Ты чево это вытворяешь?

— Давай сюда, Митрич. Будет тебе сюрприз!

Митрич только удивлённо разевал рот, сказать ничего не мог.

— Ну, загадывай желание любое, — говорю. — Всё увидишь сам!

— Любое?..

— Любое!

Он подумал и намекнул:

— Виагра вот не помогает, а бабка меня достала, дура старая!

Я сходил до бочки.

Утром Митрич прибежал с выпученными глазами. Его штаны были — точно чехол на пушке.

— Ой-ё! Ой-ё! — причитал он. — Стыд-то какой! Кто бы мог подумать! Бабка уже к утру тройню принесла! Как близким в глаза смотреть? Что люди подумают? Ой-ё! Ой-ё!

На следующий день ко мне потянулся народ. Слухи разлетелись быстро.

— Семён, помоги! Жук усатый завёлся! Всю ботву у картошки, злодей, сожрал! — жаловался один дачник.

Я сходил до бочки — и жука как рукой сняло. К соседям уполз. Дачники меня поймут: уничтожить этого злодея даже золотая рыбка бессильна!

Через день пришёл другой дачник.

— Семён, накажи! — упал он в ноги. — Соседа накажи! Своими глазами вчера видел, как от него полчища жуков переползали ко мне! Организованной колонной, с песнями, с запевалой! Накажи, соседа подлеца!

Отказать я не мог.

На другой день притопал этот сосед-подлец. Я едва узнал его. Он почесал свой хобот копытом.

Я бросился к рыбке.

— Ты почему со мной не советуешься? — возмутился. — Сосед мой, Митрич, теперь штаны из-за одного препятствия ни снять, ни одеть не может! А сейчас ещё какой-то слоноконь притопал!

— Запрос свой грамотно формулируй, чайник, лузер!

«Ладно, — думаю, — сформулирую! Ишь, какая Яндекса выискалась!»

Очередной проситель был молчалив. Сел и стал просто размахивать руками. Я понял — глухонемой.

— Ты, — говорю ему, жестикулируя, — на себе покажи, че тебе надо-то. А я грамотно запрос сформулирую.

Он постучал себе в грудь, поднял палец, поковырял в носу, плюнул (я успел увернуться), три раза присел, оголил задницу, похлопал по ягодицам, достал палку колбасы из-за пазухи, переломил её через колено, и в конце показал кукиш.

Долго и грамотно я формулировал перед рыбкой запрос. Руками формулировал. Я размахивал ими, пока она не покраснела и не стала медной.

Когда утром я взглянул в окно, рот у меня открылся сам. Где-то недалеко у соседей появилась ветрянная мельница. Лопасти жалобно скрипели. «Бедный глухонемой!» — понял я и накапал себе Корвалол.

Потом подумал: «А чего это я только для других стараюсь?»

— А ну, рыбонька, сделай-ка меня миллионером!

Не успели с неба упасть мешки с деньгами, как к воротам на чёрной машине подъехали братки. Пришлось делиться. Только отъехали — нагрянули с налоговой. Пришлось отстегнуть. Потом по очереди заглянули инспектора: пожарный, водный, лесной, земной, внеземной космический. СЭС пытались пролезть без очереди (они потом привили мою собаку от оспы, а меня от ящура и свинки). Даже цыгане пришли с вокзала, погадать!

К вечеру я остался без копейки.

— Сделай-ка мне лучше шикарный особняк!

В одну секунду вырос огромный дом, с колоннами, с мансардой, с маленькой табличкой на стене: «Мэйд ин Рублёвка».

Но тут меня словно током ударило. «Нет, нельзя мне особняк! Посадят! За незаконные доходы, за неуплату налогов! Спросят, откуда такие деньги у сантехника? А связей нет... Тюрьма!»

Испугался я — и бегом к рыбке.

— Ворачивай, золотая, скорее всё назад, как было!

Весь следующий день я был сам не свой. Даже не хотелось выходить из домика. Я боялся людей, которым наделал столько добра!

Но всё-таки решился сходить до бочки. Рыбка заговорила первой.

— У тебя осталось последнее желание, Семён.

Я вздохнул и присел в задумчивости. Достал из кармана телефон, инстинктивно сделал запрос денежного баланса.

— Эх, рыбка, дорогая, — сказал я, — и позвонить не на что... Забрось-ка мне денег, рублей двести.

— И это всё? — удивилась она.

— Всё.

Я отнес её к реке, отпустил, потом взял телефон. Во мне уже многое назрело.

— Дорогая, — звонил я жене, — прости меня! Ты не представляешь, как я устал! Но это время не прошло даром, я многое понял. Понял, что лучше твоих макарон и тёщиных щей нет ничего на свете! Встречай, дорогая! Еду домой! Всё!