Современная всемирная литература

Продолжение. Начало в №№ 106-117

​

30

 

Уже трое суток находились Марат и Абдулла в специальном, отлично оборудованном госпитале ФСБ в Шелковском районе. Их поместили в отдельную двухместную палату с прекрасным видом на липовый парк. Почки на липах распустились буквально на днях. Молодые зеленые листочки испускали нежный аромат, который обильно проникал в палату через открытые форточки. Медицинское обслуживание и питание здесь были лучше всяких похвал.

За это время они, кажется, откровенно переговорили обо всем, о чем только можно говорить землякам, испытывающим друг к другу большое уважение. Но у Абдуллы оставался к Марату один вопрос, который он все не решался задать. Но на четвертые сутки, в субботу утром, когда они не спеша прогуливались по липовой аллее, он, наконец, решился.

— Я, брат, вот о чем хотел спросить тебя. Мне показалось, что у вас с генералом Соколовым довольно близкие отношения. Я бы сказал, доверительные. Мне думается, что между таким большим начальником и простым чеченцем они, эти отношения, должны быть более официальными. Может, я что-то не понимаю? Или ты скрываешь от меня какой-то секрет? Если нельзя говорить, не говори. Я не обижусь. Если скажешь, то ваш с генералом секрет останется при мне до самой смерти.

Марат обнял Абдуллу за плечи и улыбнулся.

— Давай лучше помолчим, брат. Как тут хорошо, какой воздух!

— Но в горах Чечни не хуже, — Абдулла заглянул прямо в глаза земляку. Марат взгляд выдержал. Ответил:

— Да, воздух в горах Чечни не хуже, брат. Интересно, когда нас отпустят? Может, о нас забыли? Мне даже стыдно находиться на этом, можно сказать, курорте. Я ведь совершенно здоров. Ты — другое дело. У тебя глаз и ребра.

— Мои ребра почти не ноют. Только чуть— чуть при быстрой ходьбе. А с глаза повязку, как ты знаешь, сняли. Так что мой глаз здесь не при чем. У меня теперь два глаза и я ими хорошо вижу, брат, как ты стараешься уйти от моего прямого вопроса.

— Зачем слова, брат, по-моему, ты и так все понял.

— Это тоже ответ. Вот теперь у меня вопросов к тебе больше нет. Давай помолчим, брат.

Они походили по ровной аллее, среди вековых лип молча несколько минут, вдыхая полной грудью чистый, настоянный на липовом аромате воздух.

Абдулла первым нарушил затянувшуюся паузу.

— Знаешь, Марат, я значительно старше тебя, а прозрел ты первым. Хотя в моей душе давно поселились сомнения, но окончательно я понял, куда идти дальше, только на Ленинградских болотах.

— Я рад за тебя, Абдулла. За то, что ты выбрал правильный путь. Рад, что мы вместе с тобой одолели все трудности, выдержали испытания, которые послал нам Аллах.

— Выходит, Марат, что ты постоянно держал под контролем зеленый кейс?

— Это верно, брат.

— И заранее знал, кому его передать?

Марат утвердительно кивнул.

— Ну и дела! — задумчиво вымолвил Абдулла. Помолчав, спросил: — А если бы я не решился передать кейс чекистам? Ты бы меня убил?

— Нет, брат. Это исключено. Но кейс я бы передал и без твоего разрешения.

— Как это? Отрезал бы мне руку, как предлагал тебе тот ненормальный эстонский проводник Валдис?

— Нет, брат. На такое злодейство я бы никогда не пошел. Замок наручника можно было открыть у сонного стальной отмычкой. Такой нехитрый инструмент у меня имелся. Но в таком случае твой путь к прозрению, к мирной жизни мог бы стать значительно длиннее. И я от души рад, что ты сам все вовремя понял.

Абдулла облегченно вздохнул и крепко пожал руку Марату.

​

Окончание следует.