Современная всемирная литература

Старик сидел в сгорбленной позе у догорающего погребального костра и подслеповатыми глазами смотрел на тлеющие угли. Седые волосы выбились из-под холщовой повязки и развевались на лёгком ветру. Лицо старика было похоже на застывшую маску. Сложный узор из морщин сплело на ней время. Не прочитать и не распутать. Сколько прошло лет с тех пор, когда отряд отважных молодых воинов покинул родную планету Согрия и высадился на маленькой планете Аклеста, старик не помнил. Тот, кто руководил погрузкой оборудования, продовольствия и медикаментов для десантников, приказал отставить в сторону контейнер с вакцинами антивремени и регуляторами памяти.

― Выживут и так,― ответил он на вопросительный взгляд помощника.― За такое содержание золотом надо работать без привилегий.

Ему ли не знать о том, что все разумные существа, попадая на эту планету, через некоторое время начинали страдать амнезией. Но зависть к чужому богатству во все времена вызывала злобу и желание хоть как-нибудь напакостить. Нет в мире совершенства, а в человекоподобных натурах тем более.

Поэтому и неудивительно, что в памяти у старика остался только необходимый минимум информации, а именно: то, что его зовут Гансом, а лучшего друга, которого он только что похоронил, звали Аскером. Ещё он помнил о том, где и когда должен передавать сообщения на искусственный спутник согриян, оставленный на внешней орбите планеты, которую наспех сформированному десанту было приказано очистить от всякой нечисти. Имена же других воинов, прибывших с ним на планету для ратных подвигов, давно уже канули в Лету, так как не успел он с ними поближе познакомиться, да и ни к чему было. Все они один за другим погибли в схватках с готляроидами в течение пяти аклестных лет. А один год проживания на Аклесте был равен десяти годам жизни на Согрии.

Вчера, перебирая одежду погибших воинов, которую они с Аскером использовали вместо одеял, Ганс обнаружил в одном из карманов куртки воина, погибшего одним из первых, маленькую коробочку с четырьмя капсулами вакцины антивремени.

― Откуда это? ― спросил он тогда Аскера.―Мы же всегда внимательно осматриваем одежду.

― Эту куртку мы не осматривали,― ответил Аскер.― Я её принёс сегодня из дальней пещеры, где мы несколько лет назад сожгли тело, а про куртку забыли. Готляроиды куртку жрать не стали — очевидно, почувствовали запах вакцины.

― Это нам поможет! ― воскликнул Ганс и протянул другу две капсулы.― Выпьем и сил наберёмся, а то превратились мы с тобой в старые развалины.

И хотя утром друзья проснулись бодрыми и слегка помолодевшими, хорошее самочувствие не спасло от гибели Аскера. Оголодавший из-за длительного отсутствия пищи готляроид незаметно подкрался к пещере и упал на друга Ганса с нависшего над входом в пещеру камня. Он мгновенно откусил ногу и руку воину. Истекающий кровью Аскер, прежде чем упасть замертво, успел разрубить лазерным мечом готляроида на несколько частей. Почувствовав сильное зловоние, Ганс выбежал из пещеры, но было уже поздно.

После смерти друга Ганс отправил сообщение о том, что планета Аклеста стерильна и готова к заселению разумными существами. Затем он стал готовить погребальный костёр.

― Мой друг Аскер убил сегодня последнего готляроида, пожертвовав своей жизнью. Теперь планета чиста. Только кому она теперь такая нужна, если из живых существ на планете остался я один? ― произнёс вслух Ганс и удивился, услышав сигнал, что пришло сообщение со спутника. Словно кто-то подслушал его слова.

То, что он услышал по громкой связи со спутником, повергло старика в шок.

― Встречайте контейнер с новой партией готляроидов. Обеспечьте им комфортное существование на планете,― слова приказа — словно пуля в затылок идущему по коридору тюрьмы смертнику.

«Это конец!» ― подумал тогда Ганс, и эта мысль стала периодически беспокоить его.

Пока горел погребальный костёр, она постоянно мешала Гансу принять правильное решение. Наконец мысль угомонилась, и Ганс смог подумать о том, что возвращаться ему теперь некуда. На родной планете господствуют силы зла, иначе он не получил бы такой жестокий приказ. Но и оставаться на Аклесте он тоже не может, так как уже стар и силы его на исходе. Вакцина антивремени частично вернула память, но не годы. Очевидно, что всё должно приниматься вовремя, а не задним числом.

― Молодые готляроиды съедят меня за один присест,― озвучил Ганс мысль о предстоящей смерти.― Перспектива быть съеденным заживо меня не прельщает. Я воин, а не закуска для тварей. Всех воинов, погибших в схватках с готляроидами, мы с Аскером похоронили с почестями, сжигая их повреждённые тела на погребальных кострах. Ни одного тела не отдали на съедение.

Мысленно представив себе картину поедания себя готляроидами, старик содрогнулся. Один внешний вид этой ползучей, ходящей на полусотне коротких лапок и одновременно на них подпрыгивающей твари вызывал страх у тех, кто впервые видел это двухголовое искусственно выведенное зло.

«Я вам обеспечу такой комфорт, что его надолго запомнят ваши хозяева»,― такое сообщение приготовил старик для отсылки на спутник, установив таймер отправки на время окончания выгрузки контейнеров с готляроидами. Потом, подумав немного, подписал сообщение: «Ганс, последний воин Аклесты».

― А теперь я должен уничтожить все следы пребывания нашего отряда на планете,― сам себе приказал Ганс и стал бросать в костёр одежду погибших воинов, которую заранее вынес из пещеры.

«Больше не понадобится,― подумал старик.― Ночь у меня сегодня будет горячая, не замёрзну».

То ли вакцина антивремени так подействовала, то ли иногда, в минуты сильного душевного волнения, разумное существо становится ясновидящим, но Ганс вдруг понял, что не отряд воинов сражался с готляроидами, а готляроиды сражались с воинами за выживание. И то, что воинам ценой собственной жизни удалось уничтожить всех тварей, было непредусмотрено в отчётах руководителей эксперимента. Поэтому сообщение о победе над готляроидами, полученное от воина, оставшегося в живых, заставило изрядного поволноваться прислужников нового правителя планеты. Откуда было знать Гансу, что те, которые отправили отряд воинов для борьбы со злом, давно уже отрапортовали правителю, что на планете Аклеста победило зло? Поэтому и казнь последнему воину была уготована изощрённая по своей жестокости. Запрограммированные готляроиды должны были откусывать от воина по куску тела до тех пор, пока от Ганса не останется один скелет.

Старик догадывался, что в покое его уже не оставят, и решил упредить события.

― Самая трудная победа — это победа над собой,― произнёс он вслух и взглянул на небо.

Чёрная лохматая туча, подгоняемая редкими порывами холодного ветра, плыла по нему, как каравелла. Когда ветер стих и туча повисла над скалой ― самой высокой среди каменных подруг, обрамляющих берег залива обмелевшего моря, Ганс удивился, увидев, что туча стала нанизываться на скалу, словно кусок мяса на шампур. Но потом понял, что это был знак, ниспосланный ему свыше.

«Вот и мне пора!» ― подумал он и не спеша отправился к скале, где находилась посадочная площадка, защищённая с трёх сторон. Там же находился и склад боеприпасов, которые воины применяли для массового уничтожения готляроидов, так как эти твари размножались с неимоверной быстротой.

Ожидая прибытия контейнера с готляроидами, Ганс приготовился встретить гостей во всеоружии. По периметру посадочной площадки через равные промежутки он установил взрывные устройства, а самое мощное по взрывной силе устройство старик установил в центре посадочной площадки, куда должны были спустить контейнер с готляроидами. Собрав схему смертельного фейерверка, Ганс повесил на шею, как ожерелье, пульт управления праздничным салютом.

― Первый раз буду отмечать праздник! ― воскликнул старик.― Надо команду придумать для пульта управления. Хотя чего тут придумывать? «Да здравствует Добро!» ― самая правильная команда.

Увидев спускающийся из нависшего над посадочной площадкой космического шлюпа контейнер, Ганс поднял вверх правую руку со сжатым кулаком. Это была команда для пилота космического шлюпа, что всё готово к приёмке контейнера.

― Я вам устрою погребальный костёр! ― пообещал Ганс и поспешил к центру посадочной площадки, чтобы встать рядом с контейнером.

― Да здравствует Добро! ― трижды прокричал он, когда распахнулась бронированная дверь контейнера и готляроиды посыпались из него друг за другом.

Огромной силы взрыв разрушил скалу, и она сползла в образовавшуюся воронку, на дне которой полыхал погребальный костёр последнего воина Аклесты и уничтоженного им зла.