top of page

Однажды Лев, чей грозный рык

с тревогой слушали и Бык,

и Слон, и Носорог,

вдруг отчего-то занемог,

почуял смерть свою, а там

и впрямь убрался к праотцам.

 

Мелькнула молнией — молва,

и обступили звери льва,

а хоть бы кто в душе и рад,

но все почтительно молчат.

 

И только Заяц молодой,

льва мёртвого лягнув ногой,

сказал хвастливо:

— Я таков!

Я критикую даже львов!

Чего бояться, в самом деле?

Какие страхи — мёртвом теле?

 

…За львиные усы он взялся —

и клык огромный показался…

— Ай-яй! — вскричал зайчишка наш. –

Да он живой!!!

…Такой пассаж

и сильного согнёт дугою,

куда там нашему «герою»?

Сердечко — хлоп! — и был таков

суровый критик мёртвых львов.

* * *

Когда в литературных джунглях

грызутся, обижают юных,

что ж возмущаться? Джунгли здесь

(и критик тоже хочет есть).

 

Вот только мёртвых бы не трогали:

радищевых, белинских, гоголей…

Своим хулителям, увы,

уж не ответят эти Львы.

 

А жаль!.. Когда бы взор Поэта

мелькнул дуэльным пистолетом,

построже б подбирал слова

тот Заяц, что порочит Льва.

bottom of page