Современная всемирная литература

Окончание. Начало в №№ 106-118.

​

Тут к ним подбежал запыхавшийся дежурный врач, лысоватый подполковник медицинской службы, и с ходу выпалил:

— Товарищи больные, к вам приехали два генерала. Умоляю, поторопитесь, пожалуйста!

Марат и Абдулла удивленно переглянулись и заспешили в свою палату.

— Два генерала!— забеспокоился на ходу Абдулла. — А мы в больничных пижамах. Неудобно как-то.

— Не комплексуй, брат, — улыбнулся Марат. — Генералы тоже люди. А если ты стесняешься, то попроси у дежурного врача фрак. Может, для такого случая для тебя специально отыщут.

— Удивляюсь, как ты можешь шутить в такой ситуации, — эмоционально взмахнул руками Абдулла. — Ведь это же генералы!

Марат не сдержался и от души рассмеялся. Заразившись его смехом, Абдулла тоже рассмеялся.

В таком приподнятом настроении они и подошли к своей открытой палате.

У порога их встречали генерал — лейтенант Соколов и генерал — полковник Громов. У каждого было в руках по солидному букету роз, а на лице по большой улыбке.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте, герои! — приветствовал Громов.— Меня звать Михаил Аркадьевич, а с Андреем Ивановичем вы уже знакомы. Да вы совсем заросли! Но мы чеченские традиции уважаем. Бороды украшают настоящих джигитов. Держите.

Генералы подали им цветы, пожали руки и Громов добавил:

— Ну, приглашайте в свою палату. Вы ведь здесь хозяева, а мы ваши гости.

— Извините, мы немного растерялись, — ответил Марат. — Не привыкли общаться с генералами. Проходите, пожалуйста. Сейчас цветы в трехлитровые банки из-под томатного сока поставим.

— Привыкайте, — улыбнулся Громов. — И с Президентом придется пообщаться. Заслужили.

Марат и Абдулла подумали, что генерал пошутил: может, генералы шутят по-особому, не как все люди. Позже они поймут значение этой фразы генерала Громова.

— Вспомним, Андрей Иванович, студенческие годы, — улыбнулся Михаил Аркадьевич, — когда целой группой в комнате общежития пировали со стипендии.

— Да-а, были веселые времена, — с улыбкой ответил Соколов, — студенческие годы никогда не забываются.

— Ну, тогда за работу, — распорядился Громов и, скинув пиджак с генеральскими погонами, остался в белой сорочке и темно-сером галстуке. Соколов последовал его примеру.

Вскоре были сдвинуты вместе две прикроватные тумбочки, и этот импровизированный стол был заставлен фруктами и закусками, принесенными генералами в большом пакете. Последней была поставлена бутылка французского коньяка «Хеннеси».

Марат неловко улыбнулся.

— Товарищи генералы, ну зачем все это? Нас здесь кормят как на убой.

— Ничего, витамины не помешают, — заметил Михаил Аркадьевич, откупоривая бутылку коньяка.— А вот еще бы пара стаканов нам не помешала. Вижу только два.

— Извините, я — мигом, — бросил Марат и убежал в ординаторскую, откуда в ту же минуту вернулся с недостающими стаканами.

— Позвольте мне похозяйничать, по старшинству, — обронил Громов и налил в стаканы коньяку. — Прошу разобрать.

Каждый взял свой стакан и смотрел на Громова, формального и неформального командира, который мог общаться свободно и очень просто.

Между тем, Михаил Аркадьевич поднялся с койки, на которых все сидели, и посерьезнел лицом. Присутствующие последовали его примеру. Громов с теплотой посмотрел на Марата и Абдуллу и сказал:

— Дорогие наши джигиты, Марат и Абдулла, мы с Андреем Ивановичем, моим заместителем, хотим выпить за вас, простых скромных чеченцев, совершивших настоящий подвиг. Вы еще не знаете, какой величины этот подвиг. Но это великий подвиг! Вы спасли от смерти миллионы человеческих жизней. За вас!

Чокнулись. Выпили. Стали закусывать ломтиками лимона и оливками.

— Спасибо, товарищи генералы за ту честь, какую вы нам, простым людям оказали, — смущенно выдавил Марат. — Честно признаюсь, мы этого никак не ожидали.

— Это вам спасибо! — Громов приложил ладонь к груди. — И не только от сотрудников ФСБ, но, не побоюсь громких слов, и от всего народа России.

Абдулла крепился, собирался что-то сказать и, наконец, не выдержал:

— Товарищи генералы, у меня сначала чуть ноги не подкосились от страха, когда я вас увидел сразу двоих. А сейчас вижу, что вы, как и все люди — простые и добрые. Клянусь, я этот день на всю оставшуюся жизнь запомню. Если кому из земляков расскажу, что пил французский коньяк с двумя большими генералами, то поднимут на смех, не поверят.

Все рассмеялись от избытка добрых чувств. И всем вдруг стало на душе свободно и легко.

— Хочу вам сообщить приятную новость, — вступил в разговор Соколов, — банда террористов — взрывателей Азамата Сидиева уничтожена полностью. Ни один бандит не ушел. И пещера «Привидений» перестала существовать. Ее разнесли ракетами в пух и прах наши славные вертолеты «Черные акулы». Так что ваша информация дорогого стоила. Спасибо вам, джигиты!

— Ну, а то, что вы принесли в зеленом кейсе, вообще цены не имеет, — продолжил Громов, разливая по стаканам оставшийся коньяк. — Хозяин «Лезгинки», известный вам Аслан Хамуков, секрет кейса нам не раскрыл. Испугавшись правосудия, покончил жизнь самоубийством. Проглотил яд. Не уследили мы за ним. Ампулы с ядом хитроумно были спрятаны в его инвалидной коляске. Однако для наших экспертов не представило большого труда выяснить, что за страшное оружие спрятано в кейсе. И это оружие оказалось просто ужасным. Не менее страшное, чем атомная бомба.

— Что это за оружие? — спросил Абдулла.— Кейс был не тяжелый.

— Это птичий грипп, способный передаваться от человека к человеку прямым путем. Если быть более точным, это вирус черной смерти — «Испанки».

— Птичий грипп? — удивился Марат. — Но как его можно было закрыть в кейсе?

— Для вируса это не проблема. В кейс поместили большую, из прочного стекла колбу с этим вирусом и оставшийся объем заполнили специальным эластичным составом, похожим по своим свойствам на каучук. Так что кейс не боялся относительно сильных ударов. Боевики планировали разбить эту колбу с черной смертью в Москве на Красной площади девятого мая во время массовых гуляний. Расчет был верный. В большой массе людей боевику — смертнику легче пронести колбу к намеченному месту террористического акта. К тому же, при совершении его, когда колба с вирусом была бы разбита при большом скоплении народа, последствия были бы ужасными. Вирус черной смерти быстро бы поразил москвичей и многие миллионы людей за пределами столицы. В тысяча девятьсот восемнадцатом году вирус этого гриппа опустошил Европу и Америку. Всего тогда погибло более пятидесяти миллионов человек.

— Да, это страшнее атомной бомбы, — покачал головой Абдулла. — Но откуда этот вирус вновь взялся?

— Ведь об этом ужасном гриппе не было слышно более восьмидесяти лет! — воскликнул Марат. — И как он попал к боевикам?

— Как колба с вирусом птичьего гриппа попала к террористам — вопрос не из простых, — продолжил Михаил Аркадьевич. — Может, международные террористы купили эту колбу с вирусом у тех лиц, которые имели доступ к данному секрету, не исключено, что была совершена кража из лаборатории, вариантов тут много. ФСБ работает в этом направлении. Думаю, что над этим вопросом сейчас активно работают и секретные службы той страны, где исчезла колба с черной смертью. Есть данные, что вирус «воскресили» именно американские

ученые, — продолжил Михаил Аркадьевич. — Об этом даже писала американская газета «Нью — Йорк Таймс». Якобы их ученые раскапывали на Аляске массовые захоронения умерших от «испанки» и брали у них образцы легочной ткани, сохранившиеся в вечной мерзлоте. И в лабораториях вирус «испанки» был воссоздан. Этот страшный вирус хотели «воскресить» именно военные ведомства. Похоже, результат ими достигнут…

Громов прервался, подошел к открытой форточке и закурил сигарету. Дымок гибкой змейкой потек на улицу.

— Но зачем было воскрешать вирус черной смерти? — продолжал удивляться Абдулла. — Ведь от него пользы никакой, а смерть верная.

— Есть еще, Абдулла, на свете такая категория людей, которую называют «ястребами», вступил в разговор Соколов. — Так вот, «ястребы» мечтают извлечь из обладания этим вирусом большую для себя выгоду. Потому что кто владеет вирусом «испанки» на монопольной основе, у того и козыри на руках. В случае военного конфликта. Представь себе, что в неугодной агрессору стране начинается эпидемия птичьего гриппа, то есть «испанки», и возникают, как в тысяча девятьсот восемнадцатом году, сотни тысяч трупов и, даже, миллионы, а необходимая вакцина против этой ужасной болезни имеется только у агрессора.

— Представил, — покачал головой Абдулла. — Будет сплошной мор. Ужас! И мы этот вирус несли! — растерянно добавил он и посмотрел на Марата. — Можно вообразить, что могло произойти впоследствии, если бы мы принесли зеленый кейс в ночной клуб «Лезгинка» и отдали в руки Аслану Хамукову. Но Аллах нам указал правильный путь.

— Ты вовремя сделал правильный выбор для себя, Абдулла, — вернулся на свое место Громов. — А зеленый кейс был под нашим постоянным контролем. Марат как — нибудь расскажет тебе о своей истории. Думаю, что у него теперь никакой тайны от тебя не будет. Ты с честью прошел все испытания.

— Спасибо на добром слове, товарищ генерал! — благодарно улыбнулся Абдулла и обнял за плечи Марата. — Марат мне братом стал. Он дважды спасал меня от верной смерти. А, может, и трижды.

— Мы рады за вас, — улыбнулся Громов и предложил, — Давайте, друзья, выпьем за то, чтобы на чеченской земле поскорее воцарился мир, чтобы те из боевиков, которые еще колеблются по какой дороге им идти дальше, быстрее прозрели, сдали надоевшее им оружие и твердо пошли по дороге, ведущей к мирной жизни! Как это сделал наш уважаемый Абдулла. — Громов поднял свой стакан с коньяком и остальные последовали его примеру.

Сбежались стаканы, издав стеклянный глуховатый звук. Не хрустальный звон, но все равно приятный для души. Выпили стоя.

Михаил Аркадьевич посмотрел на своего заместителя и с таинственной улыбкой сказал ему:

— Ну, что, Андрей Иванович, пора сказать.

— Самое время, — с улыбкой ответил Соколов.

Генералы надели свои форменные пиджаки, застегнули их на все пуговицы, Громов кашлянул, постарался принять официальный вид, но до конца это ему не удалось и он, не скрывая улыбки, объявил:

— Абдулла и Марат, джигиты и друзья, за героизм и мужество, проявленные вами при исполнении гражданского долга, за предотвращение крупномасштабного террористического акта на территории России, вы представлены к самой высокой правительственной награде — Герой России. Директор ФСБ уже внес Представление и разговаривал с Президентом. Указ о вашем награждении будет подписан в ближайшие дни. Поздравляем вас! Правда, немного преждевременно, но, простите нас за слабость, не удержались.

— Служим России! — осевшими вдруг от волнения голосами ответили Абдулла и Марат.

— С вас в будущем причитается, — предупредил Громов и генералы широко улыбнулись.

— Марат и Абдулла ответили такими же улыбками. Им сейчас было так хорошо, как никогда в жизни.

— Приезжайте к нам в горы, товарищи генералы, — пригласил Абдулла, и в голосе его почувствовалось легкое дрожание от нахлынувших чувств. — Я вас чачей буду угощать.

— Спасибо за приглашение! — почти одновременно ответили генералы. А Громов добавил: — Как окончательно установится в Чечне мирная жизнь, навестим. Присылайте на Лубянку свой точный адрес. На мое имя или на Андрея Ивановича. — Посмотрев на Марата, Михаил Аркадьевич спросил: — Ну, а ты как, музыкант, хочешь продолжить учебу в Московской консерватории?

— Я бы очень хотел, — порозовел от радостного смущения Марат. — Но пройду ли конкурсные испытания?! Это же столица!

— Ну, ты — просто сама скромность! — не сдержался от громкого восклицания Соколов. — При твоих — то способностях! Михаил Аркадьевич, — обратился он к Громову, — ты не слышал, как он играет. Просто поверил мне на слово. Хочешь послушать? Не пожалеешь. Это же будущий Паганини!

— Вы уж слишком, — окончательно смутился Марат.

— Если, конечно, продолжишь учебу, — добавил Андрей Иванович.

Громов посмотрел на часы.

— А что, время у нас есть. Я бы с удовольствием послушал. Да ты не смущайся.

Соколов слегка подтолкнул Марата в плечо и Марат, преодолевая смущение и неловкость, направился в угол палаты, где в отремонтированном футляре стояла его скрипка.

Все с нетерпением ждали…