Современная всемирная литература

Продолжение. Начало в №№116, 118-121, 125-132.

​

ГЛАВА ПЯТАЯ

الزَّانِيَةُ وَالزَّانِي فَاجْلِدُوا كُلَّ وَاحِدٍ مِّنْهُمَا مِئَةَ جَلْدَةٍ

(سورة النور أية 2)

 

Я написал Анжелке какую-то чепуху. Что этот ее 通奸 тонтьень — не ее уровень и не ее масштаб! И вот что она ответила «… мне плевать на твой “масштаб”, я устаю от творческих мучителей! Я хочу тихих мещанских отношений и не стыжусь этого! Хочу детей и нормальную семью!».

Мне тоже надо срочно сделать с кем-то cāo, а то я сгорю!

Литературные аналогии меня изводят: что-то похожее на меня было в «За рекой, в тени деревьев». Пожилой полковник и девятнадцатилетняя девчонка. Пожилой полковник — это я. Там как-то всё повеселее, чем у Бёлля. Да есть еще и Вертер, от которого тоже тошнит. Я точно не Вертер. Я немолодой мужчина, у которого прилизанный мексикашка увел девушку. Надо было ее убить заранее. И отсидеть за нее. Когда сидишь, о многом успеваешь подумать. А мысли у меня простые и немудреные. Как у рядового Иванова, который на посту номер один Советского Союза, у мавзолея В. И. Ленина, думает только о пизде!

А если она вдруг захочет ко мне вернуться?

Меня раздражает это «если», не будет никакого «если», не будет ничего. То, что между нами происходило, не имеет отношения к приторному слову «любовь». Это неразрывная связь, и можно сказать, что это я сам лежу сейчас в постели с интеллигентным мексиканцем! И я бы предпочел, чтобы это был хотя бы чилиец или колумбиец, на худой конец аргентинец, но только не мексиканец, потный зад, «мокрые спины», никаких джеков лондонов с их мексиканцами мне не нужно. Этой дуре я доверил слишком много своих тайн, да и я знал до какого-то момента о ней всё! Сомнительное богатство, не знаю, что с ним делать. И вот этот золотой слиток оказался никому не нужен, и его просто выкинули за борт. Мне было бы страшновато так всё рвать, а ей не страшно! Да и опасные свидетели, которые слишком много о тебе знают, никому на свете не нужны! А этот безголовый терьер женского рода не боится ничего. Я скажу о ней вещь, которую она от людей скрывает: она может разгонять облака! Я не преувеличиваю, как экстрасенс Роза Кулешова, если вы о такой слышали. И чтобы получилась такая странная уродка, такой ангел и такой монстр, как моя женщина Анжела, должны удивительно совпасть звезды! К несчастью, с обычными машками и ритками после нее скучновато! Самое больное, что она прожила последнюю часть жизни без меня. Да черт с ней, пусть она спит с кем угодно, но она не разделила со мной свой опыт! Только из-за этой неразделенности люди расходятся, из-за страха им поделиться, а не из-за ревности или обид.

Поэтому этого причинного мексикашку я бы тоже просто пристрелил из нагана, и потом, как Распутина, утопил в Гвадалквивире, хоть он вроде бы протекает и не в Мексике. Их и так, мексиканцев, развелось в разы больше, чем требуется, я бы им всем перевязал канатики! В одном только Мехико их тридцать миллионов — это три Москвы и двадцать пять Челябинсков! Но разве ж их можно сравнивать! А в их задрипанной Мексике облака разгонять не нужно, там круглосуточно безоблачное небо, и такой талант там не пригодится!

Скинь мантилью, ангел милый,

И явись как яркой день!

Сквозь чугунные перилы

Ножку дивную продень!

Но дело даже не в зубастом улыбающемся мексиканчике, который даже не удосужился для приличия влюбиться! Я ему еще и это не готов простить! Чтобы не влюбиться в такую женщину, как ты! В голове вертелось «Но я обид не забываю скоро, в шахте мы поспорили чуток…».

Самое страшное, что он ей интересен: «он влюблен в жизнь!», да что тут в такую сраную жизнь влюбляться. Да она сама-то хороша: это ж надо додуматься, влететь в гладенького 墨西哥人, который говорит только на их этом обезьяньем языке с тяжелым мексиканским акцентом. Можно еще влюбиться в мистера Бина, в Киркорова, в Савелия Крамарова, царство ему небесное! Наверное, мне действительно нужна была оплеуха, чтобы я снова начал писать, но оплеуха, а не кувалдой по голове! Чтобы усадить себя за стол, Бальзак приковывал себя цепью к креслу, но у него не было социальных сетей.

Там, где можно нажать кнопочку, и ты будешь понимать, что сейчас происходит с твоими польскими возлюбленными. Во сколько Эвелина Ганская встает и с кем она ложится. А тогда уже приковывай — не приковывай, но написать не получится ничего. В китайской повести, которую я придумывал, я хотел сделать свою героиню смешливой проституткой, но у меня ничего не выходило! Она категорически не хотела выходить на панель! А так можно было бы отыгрываться на ней. Правда, она была задумана не частично дагестанкой, а частично кореянкой, но один черт, семейство Хама, хоть я не помню, откуда народы Кавказа, вполне может статься, что какая-то чудовищная смесь Сима, Хама и чуть-чуть Йафета. Писать, писать, писать, чтобы сняться с поста номер один у мавзолея и не думать ни о каких хамках! Для этого надо полностью погрузиться в текст, а как это сделать, когда в боку рваная рана! Вроде текст близко, но в любой момент может сорваться. Эта переводчица с мексиканского мне еще всё мешает. Опять я забыл о кодексе воров в законе! Никаких постоянных баб! Ani choshev sheha'ahava sheli ita-Ze hadavar hachi chashuv-Hi lo yoda'at ma over alai. Это не китайский. И вот поэтому я не хочу больше ни с кем сходиться. Чтобы научить любую особу женского пола говорить на общем человеческом языке, мне нужен год. Для общего языка в постели тоже нужен год. Для того, чтобы привыкнуть к коже партнерши, нужен год. На всё идет по году. Чего-то я не так считаю. Это из-за похмелюги. Какие-то процессы можно совмещать. Главное, что я ненавижу это робкое с надеждой начало любых отношений. Лишение девственности — это вообще отвратительное садистское занятие. Увлекаться этим могут только кентавры, ничего не знаю про народ «потных спин»! А она теперь про них знает! У нее впервые появились знание и опыт, которые я не контролирую! Видимо, то, на что мне нужен год, она смогла сократить до трех недель страсти. У него в Мексике бывшая жена и дети, неужели она решила туда за ним тащиться. Там большая нехватка белых женщин. Я бы пригласил ее в Страну кентавров: наверняка поедет, с нее станется!

​

Продолжение следует.